Даламар Темный (ЛП)

Он не боялся этих двух магов на дороге. Те времена, когда Трамд чувствовал страх, давно прошли. Тем не менее он был заинтригован. Они пришли сюда в поисках не его аватара, а его бренного тела и он хотел бы узнать от кого-нибудь из них кто послал их. Кто в Башне Высшего Волшебства является его врагом? Кто был его противником, непримиримым настолько, что послал на смерть двух магов в надежде на смерть Трамда? Это было бы полезно узнать. Он не будет посылать в Башню своего аватара, чтобы расправиться с врагом. Его дела там уже почти закончены и он не видел смысла возвращаться. Но он хотел бы знать, кого — после того, как Синяя Леди выиграет войну — он вытащит из Башни и, пользуясь его дрожащим телом, примется за совершенствование своего искусства медленного убийства.

— Хорошо, приходите. — Сказал он этим двум магам на дороге. — Добро пожаловать, если можно так выразиться.

Говоря это, он оставил спальню с телом на кровати и вышел в коридор, слыша приветствия охраны. Он прошёл по вьющейся каменной лестнице вниз, где находилось ещё больше охранников и наконец достиг приёмной, где и стал ожидать гостей.

* * *

Реджина стонала. Она наклонила голову, не в силах откинуть с лица волосы, измазанные кровью из ссадины над левым ухом.

Эту рану она получила при падении, но гораздо хуже обстояли дела с её левой рукой. Она пыталась очистить рукав левой руки от крови, стараясь показать, что её ранения не настолько плохи.

— Щит, — сказала она и её улыбка была похожа на гримасу. — Спасибо богам, что он не воспользовался твоим предложением.

Даламар рассеянно кивнул. Он оглядывался по сторонам, бросая взгляды на море и опять на Цитадель. Воздух был наполнен специфическим запахом магии.

— Что случилось? — спросила Реджина внезапно задрожавшим голосом.

— Проблема. Я думаю, что гном, называющий себя Трамдом Тёмным, уже не находится в Вайрете.

— Ты думаешь, что он… что он вернулся сюда?

Даламар кивнул.

— А ты как думаешь?

Реджина снова пыталась остановить кровотечение левой руки.

— А что с аватаром?

В памяти Даламара быстро промелькнуло воспоминание об охваченном огнём лесе, трупе хорошего человека у его ног и груде красных доспехов, лежащих неподалеку пустыми.

— Рассыпался, — сказал Даламар. — Кто-нибудь в Башне подметет кучку пыли и никогда не узнает, что это был он.

Повернувшись к ней, он проговорил:

— Послушай. Ты не должна идти дальше, если не хочешь.

Он долго смотрел на неё и они оба знали, что он говорил отнюдь не из-за беспокойства о женщине, которая провела с ним две ночи в его постели. Реджина давно заметила, что он не был сентиментальным любовником и не придавал большого значения ночным утехам. Сейчас он спрашивал себя — достаточно ли она сильна, чтобы продолжать идти к Цитадели, выдержит ли близость зла, которым переполнены её башни, не остановит ли оно её, испуганную и бесполезную ему.

Она знала, что Даламар Сын Ночи будет действовать и сейчас, и всегда только ради самого себя.

А она будет действовать в собственных интересах.

Холодный ветер дул с моря. Волны поднимались и снова опускались в то время как Реджина разорвала подол мантии и обернула кусок ткани вокруг своей раненой руки. Сжимая один конец тряпки зубами, а другой своей здоровой рукой, она затянула повязку, вздрагивая от боли. С побледневшим лицом она поднялась на ноги, вытирая окровавленные руки о подол мантии.

— Итак, как мы это сделаем? Подойдём к воротам и потребуем открыть?

Даламар улыбнулся, но не слишком тепло.

— Я не думаю, что нам потребуются большие усилия для этого. Смотри.

Он указал на небо, где дрожащий воздух стал собираться в тучи.

Реджина судорожно вздохнула. Темнота тучи усилилась, распространяясь как синяк на ярком синем небе. Казалось, что теперь не туча распространилась по небу, а само небо было поглощено этой темнотой, засасывающей свет дня как зияющая тёмная рана. Рана открылась ещё шире, высасывая воздух прямо из легких Даламара. Прежде чем потерять сознание, он почувствовал как Реджина сильно сжимает его ладонь, впившись ногтями в кожу.

ГЛАВА 20

Пальцы Реджины крепко впивались в руку Даламара. Линии острой боли, протянувшейся от предплечья до плеча. В кромешной темноте это было единственным, что он чувствовал. Это было единственным, что подсказывало ему, что он ещё жив.

Через некоторое время возвратился слух. Даламар услышал свист собственного дыхания, вырывающегося из опустошенных легких и внезапный лающий смех, в тот же самый миг, когда он понял, что не может вдохнуть побольше воздуха. Он сделал шаг, чтобы проверить, может ли он ходить. Неожиданно перед ним возник свет, прыгая неоднородными лучами. Свет не ослепил его, а тяжело ошеломил, как удар колокола в грудь. Всё ещё пытаясь вдохнуть, Даламар упал на одно колено, чувствуя, как его покидают последние силы. Он чувствовал холодный камень под руками и коленями. Но он не чувствовал воздуха в легких.

Смех усилился, становясь оглушительным и Даламар почувствовал, что неожиданно воздух устремился в его легкие.

— Вставай, — сказал голос. — Поднимайся на ноги, чародеишка.