Дахштайн

— Мир? Ты приедешь сегодня? — хрипло шептал Фил, пока остальные киношники делали огромный заказ за столом.

Я как раз выходил из уборной, а они стояли возле, за тонким простенком.

— Не могу! Я же сказала, что вчера был последний раз. У меня есть Ван Ли, и он мне нравится, — рассерженно прошипела девушка.

Злилась она, вероятно, из-за того, что они расставались уже десятый раз.

— Да брось! Неужели он может быть лучше меня?!

— Отвали!

Я хмыкнул: «Ничего себе, страсти-то какие», — и, как заправская сплетница, продолжил подслушивать.

— Скажи, что совсем не хочешь меня! — потребовал уязвленный друг.

Послышалась возня, и до моих ушей донесся звук пощечины. Я с трудом удержался от смеха. Филу редко отказывали. Возможно, это к лучшему. Он словно пес на сене — серьезных отношений избегал и девушке не давал шанса на другого парня. Чертов эгоист! В душе я всегда немного завидовал его любовным похождениям, хотя осознавал, что не хотел бы такого. Это не имело смысла.

Павильон «Баррандова», пражской киностудии, сегодня оглушающе пустовал. Я успел лишь припарковаться и подтянуть сползающие без ремня джинсы, когда появился Фил. Он больше походил на боксера среднего веса, чем на парня из съемочной команды. Широкие плечи, квадратная челюсть и короткая стрижка лишь дополняли образ. Все это вкупе с сощуренными глазами цвета опавшей листвы притягивали к нему противоположный пол так сильно, словно Фил был последней моделью смартфона, которую ждали из года в год.

— Вот ты где! — хлопнул он меня по плечу, отчего я поморщился.

Мы были в разных весовых категориях. Если Фил — накачанный красавчик, знающий себе цену, то я в сравнении с ним — худосочная стеснительная мямля. «Красавец и тощее чудовище», — смеялась над нами стервозная бывшая Митсона.

Я тогда пожимал плечами — никогда не придавал большого значения своей внешности. Хотя кому я врал? Конечно, в свои двадцать один мне хотелось выглядеть мачо. Но не судьба!

Друг щелкнул пальцами перед моим носом:

— Ау! Земля вызывает Дэна. Где ты снова витаешь? Пошли, кастинг уже начался. А нет, подожди!

У меня была поразительная способность: любая обувь на шнурках бунтовала против завязывания. И всегда, всегда шнурки правой ноги развязывались через пару минут быстрой ходьбы. Что я только ни делал, чтобы одолеть их, но все усилия были напрасны. Только Фила забавляло это еще с детства. И так уж повелось, что он чувствовал ответственность за меня, как за названого брата. Плевать, что кто думал: Фил всегда приседал на корточки и мастерски завязывал непослушные шнурки. Лишь после укрощения им те держались и какое-то время не бунтовали против законного хозяина.

Справившись со шнурками, мы поспешили на пробы.

Ни одна из девушек не была настолько хороша, чтобы подойти на роль. Главный режиссер страдальчески закатывал глаза и тихо матерился.

— Бездарности! Сплошные бездарности!

Он обернулся в сторону стажеров, потрясая руками.

— Вот раньше были актеры! — Главный от переизбытка эмоций активно жестикулировал. — Спецэффектов было ноль, а фильм держался на актерском мастерстве! Сейчас у каждого фильма качественные спецэффекты и монтаж, а таланта в людях ноль целых ноль десятых!

— Кхм… — отвлек нас робкий девичий голосок. Очередная актриса с порядковым номером в руках.

— Представьтесь, пожалуйста, — попросил я девчонку.

Она показалась мне мелкой, но стройной. Какой-то серенькой, похожей на воробья.

— Элишка Чернова, — бесстрашно заявила воробышек.

— Прочитайте, пани Чернова, реплики, которые лежат на столе, — вежливо попросил я, разглядывая ее.

Что-то в ней было. За, казалось бы, невзрачной внешностью скрывался омут таинственности. Создавалось впечатление, что она специально скрывает свою привлекательность до нужного момента.

Когда актриса стала не просто читать реплики, а именно играть роль, меня пробрало до мурашек. У ее английского был необычный акцент, не такой, как у чехов, что лишь добавляло остроты выступлению. Главный взволнованно подался вперед, стараясь не упустить эмоции, которые отражались на лице Элишки. Войдя в роль девушка преобразилась в драгоценность — таким ярким ощущался контраст между серенькой внешностью и мастерством. Едва пани Чернова закончила, все зааплодировали.

Меня настолько захватила ее игра, что нечаянно вырвалось:

— Вы приняты, пани.

Но потом я спохватился и, дождавшись одобрительного кивка от главного, повторил:

— Мы с радостью берем вас на эту роль! Поздравляю!

Пока Элишка заполняла необходимые документы для контракта, все суетились и обсуждали новый график съемок.

— Дэниэль, проведи экскурсию для новенькой, — хитро улыбаясь, главный сплавил меня, подозреваю для того, чтобы снова сделать замечание Филу.

И я догадывался почему. Друг не оставлял без внимания ни одну мало-мальски симпатичную актрису.

— Мисс Чернова, вы уже бывали на «Баррандове»? — вежливость наше все.

Воробышек суетливо запихала документы в рюкзак и помотала головой.

— Я из Словакии. Обычно снимаюсь в местных сериалах. В Праге впервые.