Даймон

Лучше не серп — косу. Оч-чень убедительно!

А в доме, в бывших буржуйских квартирах, своих людей расселить. Каких именно? Нужных — и полезных. А заодно и хороших. Еве и Хорсту Die Fahne Hoch три-четыре комнаты не помешают.

Буржуев куда? У-у, столько вариантов, глаза разбегаются!

Скривился Алёша, кровожадного товарища Севера слушать не желая. Экспроприация экспроприаторов? Спасибо, проходили! Не-е-ет, товарищ, с буржуями так нельзя, овец не резать требуется, стричь. Бережно, шерстинки не теряя!

А все из-за бумаг подпольщицы Джемины. Фантазёры там сидят, в АГ-3! Фантазии же у них, признаться, страшноватые. Буржуйские квартиры, смертная казнь и «пункты социальной помощи» за тройной колючкой — не самое весёлое. Собрал, понимаешь, Юрий Владимирович Моров с Кампанеллами!

Фантазии — ладно, а вот прогнозы! Даже если не половина сбудется, треть только…

Вновь остановился Алёша, плечами дёрнул. Изменилось — в нем самом, точно! Не мысли, не настроение, иное что-то. Но что именно?

Ладно! К Варе пора.

* * *

Улица вниз ведёт, к бесконечной трамвайной линии, к заводскому району. Скользко, грязно, вместо «сталинок» — ветхие двухэтажки. Сколько раз хожено, и зимой, и весной, и летом. Внизу, у самой трамвайной остановке — киоск, там шоколадку купить, лучше с орехами, Варя любит…

«Малюня! Мой малю-ю-юня!» Может, хоть сегодня не заговорит о своём хаче, о его брате-менте, об этой грязи? Неужели не понимает?

Или, напротив, все понимает?

Перетерпи — и я перетерплю!..

Дёрнуло Алёшу, словно проводом оголённым ударило. Если терпит, если его терпеть уговаривает, значит, ей эта грязь… По душе? Не по душе, но устраивает! В петлю не полезла, домой не уехала, напротив, в «кахве» на работу собралась. Или это мудрость такая — житейская?

Что ты сделать можешь, Алёша? Вбьешь их всех? Ножом зарижешь?

Товарищ Север не удержался — оскалился зло. Ножом просто, и в лоб из пневмопистолета — тоже просто. Получше способ найдётся. Только зачем? Этих бетоном зальёшь, а Варя… Варя других найдёт! В «кахве», тоже начальнички имеются, после которых мыться придётся. И рот полоскать.

Фу ты! Да она же просто… Просто…

Выкинул Алёша худые мысли из головы, не стал додумывать. Лучше о другом, о важном. Не так плохи у Игоря дела, хоть и не хороши. Три ребра, сотрясения мозга, пуля в мякоти руки… Не смертельно, выдюжит! Женя-Ева по всему городу бегает, лекарства нужные ищет. «Дело» прокурорское завели? Завели, конечно. И на Игоря, и на весь городской Десант. Министр лично в новостях выступил, брови хмурил, вещал про конституционный порядок.

Задержал шаг Алексей, у светофора пережидая. Сейчас трамвай проедет… Быстро он спустился, летел словно. Не спешил — само получилось.

…Вещал министр, вещал, а сегодня утром всех задержанных десантников выпустили. Тихо, без комментариев. А как не выпустить, если Главный Совет Десанта в суд на ментозавров подал? Ордера у них не было и решения судьи не было, беспредельничали, стражи порядка! И мэр молодцом оказался — обратился прямо к Президенту. «Каштанов» в драке тоже потрепали, двое в больнице, один тяжёлый. За что муниципалов, честных служак, менты поганые уродуют?

А программу, которая про сауны и счета тайные, канал ISTV повторил. То-то!

Удивиться бы Алёше этим чудесам, вопросами задаться. Но не стал он мозги сушить. В списке «прямых акций», преподнесённом подпольщицей Джемина, эта история во всех подробностях изложена — под номером семнадцать. Поглядел Алёша, что под следующем будет, присвистнул…

Авось, и с Игорем обойдётся. Есть для надежды все основания!

Киоск!

Алексей остановился, вновь по сторонам поглядел. Киоск, только другой. Первый, он даже не заметил. Этот, считай, у самой Вариной общаги.

Не пришёл — прилетел. Не бежал, просто…

Понял Алёша, что в нем изменилось, иным стало. Походка! Прежде ходил себе и ходил, когда быстро, когда медленно. А теперь…

Не выдержал Алексей — вдоль киоска прошёлся. В самом деле! Совсем иначе ноги ступают, не на полную ступню — сперва на пятку, после на носок. Быстро, красиво, устаёшь меньше… И не учил никто, и сам не учился, даже не думал. Чудеса!

Подивился Алёша, к киоску вернулся. Чёрный шоколад, лучше с орехами, Варя любит. Шоколадка у них, как пароль, как визитная карточка…

Достал из кармана мятые гривны…

…Даже если ничего не скажет, промолчит, все равно. Будет мыться, рот полоскать, а он станет терпеливо ждать, понимая, что и сегодня у неё не первый, может, даже не второй.

Не хочу тебя втрачаты, малюня, и тебе бэз мэнэ плохо…

И ему плохо. А дальше хуже будет. Как там Варя говорила? Её используют, и она использует. Хачей своих использует, и его, Алексея Лебедева, тоже. Каждый сгодится!

Поглядел Алёша на бетонную «свечку» общаги, на свой маленький Эдем с горящими окнами за стеклом и старым магнитофоном на полу.

Малюня! Мой малю-ю-юня!

Отвернулся.

Достал мобильник.

* * *