Даймон

Товарищ Север головой покачал. А ещё говорят, демократии в стране нехватка! Будь её, демократии, чуток поменьше, этот митинг только на Сабуровой психиатрической даче проводить.

— …Навеки с Россией! Навеки с Россией! Мы и есть — Россия. Украинцев выдумал австрийский наместник Галиции граф Стадион в 1849 году. Сине-жёлтый флаг — это знамя Нижней Австрии. Ихний Грушевский — полковник австрийского генерального штаба!..

— А-а-а-а-а-а-а!

Баба Галамага — председатель футуро-социалистической партии. Или социал-футуристической, много их, не запомнишь. Она же Пани Муська, она же мадам Климакс. Боец, фурия интернационализма!

— …»Нэзалэжну» Украину создал Збигнев Бжезинский на деньги Римского клуба. Нас предали и продали, товарищи! Нас заставляют говорить на их галицийском наречии, учить их суржик. Украинская «мова» — это «мова» бендеровцев, в оккупацию фашисты тоже запрещали говорить по-русски. В Галиции вновь создаётся СС — «Опир», штурмовые отряды для установления у нас бендеровского фашизма!..

— А-а-а-а-а-а-а-а! У-у-у-у-у-у-у!

Переправил мысленно Алёша «бендеровцев» на «бандеровцев» да и подумал: слушают, подвывают. Значит, правильно кто-то деньги вкладывает, посылает Бабу Галамагу в предвыборное турне. На Сабуровой даче тоже избиратели имеются, искренние, душой голосуют. Мало их? Не так и мало, полплощади набежало, лишний голос урну не ломит.

— …Двойное гражданство! Единая армия! Поможем России в Чечне, она поможет нам в Крыму. Нет НАТО! Нет «Макдоналдсам»! Нет кока-коле, от неё развивается лейкемия!..

— У-у-у-у-у-у-у-у! Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы!

Посмеяться бы! Не стал Алёша смеяться, даже не улыбнулся. Учили на истфаке: с избирателем на доступном языке говорить следует. Значит, вот он какой — доступный.

Такие и концлагеря проглотят, и расстрелы. Ещё добавки попросят. Народ? Вот он, богоносец!

— …Братский союз! Братская нация! Братская страна!..

— А-а-а-а-а-а-а-а!

Отвернулся Алексей от Пани Муськи, отвёл в сторону чей-то локоть, прямо в ребра нацеленный. Кажется, добрался…

Могут и не стрелять. Ткнут иглой отравленной, как болгарина Маркова…

Вот!

* * *

— Ребята, привет! Я…

— О-о, демократ? Здорово, Алексей! Давай к нам!

Повезло, сразу узнали. Как не узнать, если в первом ряду — Степан Квитко, от гайки пострадавший?

— Слушай, Алексей, хватит дурить! Иди в Десант, мы тебя без испытательного срока возьмём. Правда, парни?

Отставной демократ Лебедев развёл руками, улыбнулся, снял очки для пущей убедительности. Вы же бойцы, зачем вам такой калечный с окулярами?

— Ничего, ничего, «драгуновку» выдадим, там прицел оптический…

Вроде и шутят, вроде и нет. Узнал недавно Алёша — большое пополнение у Десанта, и в городе, и по стране. Разные идут, в том числе и отставные демократы, как и он сам, на господ Усольцевых обиженные. В Десанте никого не обижают, всем рады.

Всем винтовки с оптикой выдают.

— Мы вам о нем говорили, товарищ Лапчинский. Алексей Лебедев, тот самый!..

— Здравствуйте, Алексей!

Здрасьте-нате! Старый знакомый, хоть и заочный. «Депутат, вор и продажный мент — враги народа! Покрывают друг друга гады! Самое время вернуть смертную казнь! Мы не призываем, товарищи, мы её просто вернём.»

Геббельс из «Отчества и Порядка»! Тесен мир…

— Рад познакомиться, Алексей. Если согласны с нами — приходите в гости. Не согласны — тем более приходите, поспорим. Приятно спорить с умным человеком!..

Скользнул взглядом (глаза бесцветные, пустые), сгинул. А на ладони визитная карточка: те же буквы золотые, только не на малиновом — на белом…

— Алёша! Привет!..

Ева! Слава богу, нашёл!..

* * *

— Алёша, ты меня прямо напугал, у тебя такой голос был, по телефону!.. Что-то случилось? Не отвечай, и так понятно.Из-за твоей девушки, да? Алёша, мы же друзья, ты и я Хорст, друзья друг другу помогают, поэтому ничего не скрывай, не прячь не молчи… Плохо, да? Не говори, не отвечай, захочешь — скажешь. Мы вот что сделаем. Галамагу-дуру, дослушаем, посмеёмся — а потом к нам поедем. Мы же друзья? Значит, ты мне поможешь. Я решила заговор организовать.

— З-заговор?

Дорожка 12 — «Прощай»

Исполняет ВИА «Лейся, песня».

(4`49).

«От всех вокзалов поезда уходят в дальние края…» Когда-то очень нравилось, записал на память. «Ничего не обещай, ничего не говори, чтоб понять мою печаль в пустое небо посмотри…».

Профессор поглядел на скорпиона — и Алёша поглядел. Все такой же Керри-Керит: чёрный с блеском сизым, клешни в полной боевой, хвост с острым жалом к потолку воздет. И там же, в аквариуме, под раковиной-рапаном.