Дай бог каждому

Запасы еды и питьевой воды у нас были с собой в общем контейнере. Нам настойчиво предложили разделиться, причем намекнули, что расходимся мы надолго. Это не входило в наши планы, но что поделать, если у хозяев заготовлена для каждого из нас обширная программа? Встал вопрос, как поделить провизию. Пока мы размышляли об этом, кубари сами распотрошили наш контейнер и разделили провизию на части, разложив в переносные кожухи. Совсем чуть-чуть еды унесли куда-то в маленьких цилиндрах, живо напомнивших колбы земных лабораторий. Первый кожух с провизией вручили Аркадию, в котором сразу почувствовали руководителя. Разумеется, сомнений насчет того, что и у кубарей есть деление на ранги, после этого не осталось. Да и не было. Второй кожух получила Оксана, психолог с чудесными зелеными глазами и неизменно доброжелательной улыбкой на мягких чувственных губах. Хоть мы были знакомы всего три дня, я уже почти в нее влюбился. Третий кожух дали мне и тоже сразу увели прочь, тоже под землю. Было в такой раздаче пайка что-то от военных сборов. Но не тревожило.

Скоро я оказался в круглом кабинете, где в углу стояло подобие горшка, а рядом – мягкий топчан-лежанка. Кубари ушли. Я думал, что они вот-вот вернутся и начнется диалог, но ко мне никто не входил. Шло время, и я начал думать, что про меня забыли. Как такое могло быть? От нечего делать я начал вышагивать вдоль камеры по пружинистому полу, напоминавшему маты в тренажерном зале. Через какое-то время я почувствовал, что не могу просто так ходить по матам без дела – начал приседать, отжиматься, садиться на шпагат, даже немного походил на руках, хотя у меня были опасения, что для официального представителя Земли такое поведение несерьезно. Но главный пункт нашего инструктажа гласил: если не знаешь, как себя повести, лучше вести себя естественно. Я был уверен, что кубари за мной следят, так пусть знают, что люди иногда занимаются физкультурой.

Постепенно комната стала напоминать мне тюремную камеру, и только густая масса нитей вместо двери говорила о том, что меня никто не ограничивает в движениях. Но раз так – то не пойти ли мне прогуляться, раз меня никто не спешит развлекать? Или это будет расценено как самовольная вылазка? Наконец я придумал веский аргумент: возможно, кубари проводят эксперимент, насколько людям присущ познавательный инстинкт, насколько их интересует мир братьев по разуму?

Я вышел из двери и направился по коридору, запоминая дорогу. В коридорах было пусто, и от этого я начинал чувствовать себя шпионом. Я бы предпочел гулять среди густой толпы местных горожан, ловя на себе взгляды и улыбаясь в ответ. Неожиданно коридор вывел меня на широкий балкон, кругом опоясывавший огромный зал, что располагался внизу. Я приблизился к бортику и замер, поглощенный зрелищем.

Зал выглядел типичной лабораторией – тут и там высились стойки непонятных кожухов. Стаи кубарей деловито перемещались между приборами и терминалами, а посередине на просторной столешнице лежал Пашка – я узнал его по джинсам. Лежал он неподвижно. Ноги Пашки были видны, а верхняя часть тела скрывалась внутри громоздкой полусферы с гроздьями патрубков, напоминавших бигуди. Я сразу догадался, что это местный аналог томографа, которым сейчас исследуют Пашкин мозг. Еще я заметил, что ноги Пашки пристегнуты к столешнице, но тогда не придал этому значения – кажется, в наших клиниках исследуемых тоже пристегивают? Честно говоря, в тот момент я завидовал Пашке – ведь братья по разуму исследуют именно его мозг. Я еще долго смотрел вниз с балкона, но там ничего не менялось. Пашка все так же не двигался, а кубари все так же деловито сновали вокруг. Меня они не замечали, а может, не подавали виду.

Неожиданно за спиной раздалась трель, и я обернулся. Передо мной стоял угловатый кубарь с далеко вытянутым суставом. Он пощелкал тонкими клешнями, привлекая мое внимание, а затем указал в глубь коридора таким корректным, но непреклонным жестом, каким наши милиционеры предлагают пройти в отделение, чтобы стать понятым.

Пожав плечами, я отправился за ним, по дороге жестами стараясь объяснить, что я вполне понимаю важность исследований организма и мне они тоже очень интересны. Кубарь молчал. Проводив меня до камеры, он указал на подстилку и удалился. Не скрою, я был разочарован. Совсем не так мне виделся контакт с братьями по разуму.