Даггер: Инициация

Обиталище Шоя Рогинева было просторным и светлым. Посередине помещения стоял стол, на котором были хаотично разбросаны какие-то мелкие предметы, но ощущения беспорядка они не придавали. Откидное кресло было повернуто в другую сторону и плотно придвинуто к столу. Создавалось впечатление, что хозяин кабинета не часто сидел на своем месте.

— В основном я работаю в лаборатории, — зачем-то начал объяснять профессор. — Туда и пройдем.

Мы двинулись вдоль стены, к другой двери, на которой красным цветом была выведена надпись «Только для персонала». При нашем приближении дверь с глухим шумом поднялась. Я переступил порог, невольно бросив взгляд на бдительный глаз камеры над проходом.

Попали в узкий коридор, освещенный редкими лампами. Прошли по нему несколько метров, минули парочку других дверей и вышли к лифту. Вошли в него, профессор коснулся сенсорной панели, и лифт начал плавное движение вниз. Я оглядел потолок и снова наткнулся взглядом на камеру.

Профессор молчал. Я тоже не знал, как и о чем начать разговор. Тишина стала давить на уши, а лифт все не останавливался.

— Неплохо у вас тут все оборудовано. Вездесущий искин, камеры, дроны… все серьезно, — все же выдавил из себя я.

— Это не моя заслуга. Я лишь работаю здесь.

— Но вы — легенда. Только не говорите, что это не так.

— Это не так. Да и если даже так, то поверь, я б с легкостью отказался от этой легендарности. Не раздумывая променял бы ее на свою прежнюю жизнь.

— Ваша прежняя жизнь… — протянул я. — Слышал, вы тоже были на войне…

— Да. Обычным рядовым. В легкой пехоте.

— Легкая пехота, — ухмыльнулся я. — Я тоже служил в ней. Мы — передовая сила. С нас все начинается, и нами же все заканчивается.

— Я прослужил всего два месяца, не считая учебки.

— И что же вас заставило поменять род деятельности? — Про плен я решил не спрашивать. Во-первых, насколько я знал, на эту тему бывшие военнопленные не любили разговаривать. Во-вторых, не хотел дать ему понять, что я вообще что-то об этом знаю.

— Плен, — коротко ответил Шой. Снова повисла тишина. Объяснять дальше он явно не собирался.

— И долго вы были в плену?

— Почти столько же, сколько и на службе.

— Руку там потеряли?

— Да, — выждав короткую паузу, сказал профессор. Очень странную паузу. Похоже, с этой травмой связано неприятное воспоминание. Впрочем, сложно найти что-то положительное в том, когда твое тело калечат.

Лифт остановился, двери распахнулись. Мы вышли из него и попали в просторный коридор, разделяющийся на множество более узких. Здесь дронов и камер было куда больше, чем на ярусе с жилым отсеком или тренировочным полигоном. Заметил я и охранников, лениво прохаживающихся туда-сюда с оружием наизготовку.

— Нам туда, — махнул рукой вправо профессор. И мы двинулись. Подошли к очередной двери. Шой коснулся сенсорной панели, и она открылась.

— Профессор, хочу предупредить, что вы нарушаете правила безопасности комплекса, — снова прозвучал знакомый женский голос. — Посторонние в лабораторном блоке недопустимы.

— Отбой, Иона, — бросил профессор и обратился ко мне: — Проходи и садись вон в то кресло.

Это помещение, похоже, и было лабораторией профессора. Ну или, как минимум, какой-то ее частью. У стен стояло всевозможное оборудование с мегающими огоньками и голографическими экранчиками, на которых пестрили ряды цифр и символов. Здесь было душновато, несмотря на натужно работающие кондиционеры у потолка и увлажнители воздуха, расположенные по углам. Кресло, на которое мне указал профессор, стояло в центре комнаты, рядом с ним располагались какие-то приборы и небольшие голоэкраны.

Я сел, а вернее, лег в кресло, потому что оно принимало полулежащее положение, и уперся взглядом в какой-то светящийся круг, расположенный точно над головой. Центр медленно мерцал, словно гипнотизируя.

— Лежи спокойно. И желательно не нервничай, — попросил профессор.

— Спокоен, как мертвец, — улыбнулся уголком губ я.

Шой сел рядом. Приложил к моим вискам и лбу какие-то присоски с проводами, попросил вытянуть руки и присоединил к ним тонкие шнуры. Повернулся ко мне боком и уставился в голографическое трехмерное изображение небольшой человеческой фигуры, которую я едва мог разглядеть боковым зрением. Рядом с ней замелькали какие-то обозначения и цифры.

— Кроме того случая при установке нанитов, других жалоб нет? — спросил профессор, пристально разглядывая изображение. Его пальцы быстро забегали по виртуальной клавиатуре.

— Нет.

— Головокружение? Нервные расстройства? Припадки ярости или апатии?

— Нет.

— Непонятные сны? Видения? Предчувствия?

— А что, подобное у кого-то бывает?

— Иногда.

— Вроде не замечал.

— У тебя предрасположенность к нервным расстройствам. Ты знал об этом?

— Нет. — Я нахмурился. Насколько я знал, моя нервная система была в полном порядке.

— В целом все в пределах нормы, особенно если учесть твое военное и арестантское прошлое.

— Жизнь меня не баловала.