Дада

Для себя он решил, что двадцати тысяч Никитину вполне хватит. Он заплатит ему за освобождение, после чего все войдет в нормальное русло. Его бизнес будет, как прежде, приносить ему неплохой доход, а на место Егорыча кандидатов не перечесть. Он привязался к пенсионеру, и его смерть не была ему в радость, но теперь главное – выжить самому.

– Не спится? – Воробок вошел в кухню и похлопал заложника по щеке.

Сакурцев посмотрел на него абсолютно нейтрально:

– Когда принесут деньги, вы меня отпустите?

– Обещаю, мой дорогой друг, – недомерок чмокнул заложника в лоб, после чего сплюнул на пол.

* * *

Когда Серега вместе с товарищами по работе подъехал к дому шефа, там уже стояло два джипа.

– Намечается что-то большое, – грустно поделился соображениями Саня, паркуясь на свободном пятачке.

Никто и не думал его опровергать.

Евгений Викторович сидел за своим рабочим столом в кабинете. Помимо вновь прибывших, там уже было шесть человек. Стульев на всех не хватило. Пришлось постоять.

– Теперь все, – шеф зло выдавливал из себя слова, смотря в бесконечность.

Серега знал, что они опоздали на две минуты. Их придется отрабатывать отдельно. Никитин боготворил дисциплину.

– Нашу коровенку зажали у себя на пастбище и трясут. Сколько их – неизвестно. Есть ли оружие – неизвестно. Задача проста – отбить заложника. Два снайпера, – он ткнул пальцем в крепких бритоголовых ребят, которых Сергей никогда не видел до этого, – будут бить через стекла. Внутрь пойдут Серега и Паша. Саня, подъедешь как можно ближе к дому. Как лучше встать, чтобы прикрыть подход остальных, посмотрим на местности. Будучи внутри, остерегайтесь появляться в оконных проемах. Жизнь никто не гарантирует. Начинайте палить и постарайтесь заставить ублюдков двигаться.

Сергей побледнел. Дело дрянь. Шеф пихает его в самое пекло. К тому же самоотвод брать нельзя, да он и не стал бы.

* * *

– Пять минут одиннадцатого, – Воробок расставил людей следить за местностью и не мог дождаться подвоза денег. Он потыкал циферблат в нос Сакурцеву. – Твой холоп не торопится.

– Это дело очень не простое – собрать столько денег.

– Заткнись. В холодильнике осталось еще немного места, целиком ты не войдешь, а вот кусочками запихаем.

– Едет, – сообщил Нюня в четверть одиннадцатого.

Воробок подошел к окну.

– Да он не один. Я же сказал, чтобы сюда прибыл только курьер.

Когда «Мерседес» затормозил перед самыми воротами, предводитель был в истерике.

– Почему они выходят вдвоем? Я же говорил, чтобы был только один, – он встал на колени и, высунув один глаз, наблюдал за тем, как два крепких парня быстро идут по дорожке к входной двери. У каждого в руках по небольшой спортивной сумке. – Вот они, мои денежки. Но почему их двое?

Воробок крепче сжал рукоятку пистолета.

– Снайперы валят четверых, мы можем приступить, как у вас? – услышав, как в его ухе заработал динамик, Сергей чуть наклонил голову вперед. До ступенек, ведущих на крыльцо, осталась пара шагов. Он не сомневался, что за ним наблюдают. Они уже очень близко. Заметить провод от наушника с такого расстояния вполне реально. Он постучал в дверь, встав так, что его спина закрывала Пашу, который вытаскивал стволы.

– Начинайте, – ответил он вполголоса.

Гендоса послали открывать дверь. Он хотел было возразить, но не смог. Пистолет в руке Воробка смотрел ему в пузо.

Звон стекла, разбитого пулями, совпал со скрипом открывшейся двери. Киллеры побросали на землю бесполезные сумки и один за другим вкатились в дом. Первыми же выстрелами они повалили Гендоса. Затем стремительно продвинулись к кухне.

– Все цели поражены, – услышал Сергей в наушнике доклад о работе снайперов. Ему хватило четверти секунды, чтобы распластаться на полу. Паша входил первый, и ему пришлось делать один лишний шаг. Он упустил время. Им ответили огнем.

Пули просвистели у Сергея над головой. Он мгновенно поймал мишень и, стреляя с двух рук, нейтрализовал засевшего за косяком стрелка.

После двух десятков выстрелов, прогремевших за пару секунд, стало ужасно тихо. Сосредоточившись, Сергей уловил стоны где-то на втором этаже. Не спуская глаз с проема, ведущего в кухню, он дотронулся до Паши. Тот лежал совершенно неподвижно. Рассуждать о том, почему Пашу убили, у него не было времени. Резко поднявшись, он преодолел в одном прыжке несколько метров и стремительно заглянул в кухню, чуть не получив при этом пулю от какого-то шибздика, укрывшегося за телом привязанного к креслу мужика.

– Вы меня отпустите живым! – истерично завопил Воробок.

– Ага, – согласился Серега, – сейчас остальные подойдут, и поговорим.

В дом ворвались еще человек пять и разбежались по этажам. Тут и там слышались одиночные выстрелы – мудаков добивали в голову.

– Что там такое? – Никитин появился, когда зачистили все здание, кроме кухни.

– Засел за заложником, жить хочет.

Евгений Викторович склонился над Пашей, перевернул его. Долго смотрел, все больше краснея, и наконец громко произнес:

– Петр Аркадьевич, подай голос.

– Я жив, – услышали все, кто был в коридоре.