Да здравствует королева!

Принц Маларии встречал вежливым кивком, но не удержался от улыбки. Странной, колючей, приподнявшей лишь одну сторону рта:

— Рад, что здоровье не помешало вам прийти, леди.

— Для меня тоже наслаждение видеть вас снова, — отвечала я, будто и не заметив издёвки. Ещё пару секунд мы сверкали друг на друга глазами, а потом уселись, чтобы замолчать рядом.

— Первый тост — за наших дорогих гостей, — провозгласил Аделик, когда с церемониями было покончено. — Я бесконечно рад видеть, что в непростые времена мы можем рассчитывать на соседей. Да будет так всегда. И да знают наши друзья, что сами всегда найдут в Литании сочувствие и помощь!

Одобрительные возгласы разлетелись по залу. Мы дружно подняли кубки. Прохладное вино обожгло язык и неожиданно засаднило горло. Я вглядывалась в его рубиновую темноту, стараясь унять дрожь в кисти. Смогу ли я теперь спокойно есть и пить?

Брат же легко махнул рукой — и двери зала отворились.

У Аделика было пять дней, чтобы придумать развлечение. Призвать лучшую труппу актёров, заставить их сократить и вызубрить пьесу, которую учили лишь к середине весны. Убрать лишние шутки, утвердить изменения — спектакль должен казаться уместным, но вместе с тем и не погрузить гостей в сон.

Теперь безземельный рыцарь из древних времён пел о несчастной любви к королеве фей. Она обещана другому. От этого на миг становится грустно. Но представление, на самом деле, волновало меня меньше всего вокруг.

Я тайком разглядывала собравшихся.

По левую руку от Аделика сидит святейший Балуар — наместник богов в Литании. Человек среднего роста и телосложения, мягкий, почти неприметный… серые шёлковые рясы как нельзя лучше идут к его облику. Однако я знаю, как лицо старца расцветает в разговорах. Все его черты оживают и молодеют, стоит завести речь об учениях добра.

Он тихо сложил руки, благодаря Мать за пищу, а Отца — за дарованный мир. Хотя бы сегодня.

Рядом со святейшим — Сарен, собранный и молчаливый. Ничуть не изменился с утра.

Справа от меня уплетал свинину герцог Ардам Неллер, наш дальний родственник. Добродушный плечистый мужчина. Сегодня мне повезло занять его место, но герцог, явно не расстроенный, одаривал меня почти… отцовской заботой. Подзывал слуг, легко шутил про пьесу, обращался к Шинару — и тем спасал наш с маларским принцем вечер. Не давал молчать.

Он человек острого ума и широких взглядов. По крайней мере, так считал отец. Именно папа возвысил Неллера чуть больше года назад и доверял этому другу как себе. Я тоже в нём не сомневаюсь. Хотя бы потому, что благосклоннее нашей семьи к лорду Ардаму давно никто не относился — а он не кажется безбожником, легко забывающим добро.

Вот и все самые преданные короне люди. Что же до остальных…

Я окинула взором два боковых стола, где расположились придворные. Литанийцев и маларцев ловко перемешали; я разглядывала знакомые лица и не находила спокойствия. Кто угодно. Задумать зло мог любой из них! Со страхом я повернулась к Аделику — каково ему, правда, заливать мёдом фазанов, зная, что где-то рядом может таиться смерть?

Только благодаря герцогу я дышала спокойно к концу представления. Аделик же снова встал:

— А теперь поднимем бокалы за его высочество Шинара и за мою прелестную сестру. Их союз — как восход солнца, который нам сейчас так нужен. Прошу, сделайте мне честь. — Он повернулся ко мне с маларцем. — Скрепите свою помолвку первым танцем.

Я задержала дыхание.

Шинар уже подал мне руку — быстро, без единого сомнения. Я тоже ждала этой просьбы, но вложила собственные пальцы в мужскую ладонь как в страшный капкан. Вот мы встали; от вина всё вокруг подёрнулось туманом. Ничего, Лиата, это один несложный узор каблуками на полу. Ещё шажок, чтобы оправиться от потери, и ты должна его сделать.

Музыканты замерли, пока суженый выводил меня из-за стола и увлекал в центр зала, уверенно и даже… неожиданно изящно. Вот мы застыли друг напротив друга. Я присела, он поклонился.

А потом музыка плеснула со струн, и Шинар шагнул вперёд. Рука вдруг легла мне на талию. Притянула. Миг — и я оказалась в самой крепкой хватке, которую могла представить!

Чёрные волосы чуть не коснулись лица; ледяные глаза, бледные губы — всё оказалось так близко, что дыхание сбилось в груди.

Меня никто и никогда так не вёл. Обычно моими кавалерами выступали герцог, братья, изредка — графские сыновья или древние учителя. Почти все они оберегали меня, а если и нет, то хотя бы боялись повредить!

Но сейчас… я не могла отвести взгляда от чёрной с серебром туники. В ноздри ударил незнакомый запах — цветов и чего-то солёного, опасного.

И тут внезапно Шинар заговорил:

— Итак. Вы подумали над моими словами, Лиата?

Рука приотпустила. Я шагнула назад. Подалась в сторону, будто надеясь сбежать, как годовалая лань от охотника. Но танец не жалел: моя роль — кружиться, чтобы вновь попасть в руки мужчины.

Я посмотрела ему в глаза.

— Как видите, милорд, я с вами любезна.

— Пожалуй. — Лицо Шинара даже не потеплело. — Но что вы решили?

В голове навязчиво стучало: нет смысла искать врага, лишь озираясь по сторонам! Главное — ответить на вопросы.