Да или нет?

У Джилл сжалось сердце. Ей было больно видеть, как Бекки любит свою единокровную сестру, больно из-за того, что Питер способен дать дочери то, чего не может дать она: полную семью и настоящий дом. То, о чем Джилл всегда мечтала. О чем она не перестала мечтать и сейчас.

Джилл откашлялась.

— Бекки, обними папу и поцелуй. Нам пора идти в дом.

Передав Ребекку Питеру, она смотрела, как девочка его обнимает и целует. Эти минуты были всегда очень трудными, не переставали причинять ей острую боль. Не потому, что она любила Питера, а потому, что его так любила ее дочка. Ребекка заслуживала того, чтобы иметь и мать, и отца, настоящую семью, совместные ужины и поездки, праздники и каникулы… Семью, которая по воскресеньям ходила бы в церковь, а в июле уезжала отдыхать.

А вместо этого девочку передавали от отца к матери. У нее было два дома, два комплекта игрушек и две группы друзей, разное окружение. У нее была мачеха и единокровная сестренка, и родители, которые вели вежливые разговоры при встречах, когда отвозили или забирали ее.

— Ой, смотри, — взвизгнула Бекки, указывая пальцем — Киса!

Девочка начала вырываться, и Питер спустил ее на землю. Они с Джилл смотрели, как их дочка пробежала по двору за большим соседским полосатым котом по имени Великан.

Джилл улыбнулась.

— Она так любит животных!

— Поэтому мы с Джин купили ей котенка. — Питер перевел взгляд с дочери на Джилл. — Она назвала его Киса-Киса. Ей страшно не хотелось с ним расставаться.

Его тон — снисходительно-презрительный — вызвал в Джилл страшное раздражение. Она посмотрела на Питера. Это он ее оставил, это он подал на развод. И тем не менее в разрыве обвинил именно ее! Он сказал, что она недостаточно его любила. Она была ему верной и заботливой женой, она была любящей матерью. Она осталась бы с ним навсегда, как и обещала во время свадебного обряда.

И все-таки он винил во всем ее.

Джилл вспомнила Джека. Его образ мгновенно наполнил ее ум и сердце. Чувство вины поднялось в ней — но она постаралась его подавить. Она выходила за Питера с честными намерениями. Она всю себя посвятила тому, чтобы их брак был удачным. Ей не в чем себя винить.

Она смотрела Питеру прямо в глаза.

— Возможно, если принять во внимание все обстоятельства, покупка котенка была не слишком удачной мыслью. Кроме того, мне казалось, что мы договорились пока не дарить ей домашних животных, ведь она недостаточно взрослая.

— Это ты так решила! — огрызнулся Питер. — А обстоятельства скоро изменятся.

— Не так уж скоро. Ей начинать учиться еще через год. — Джилл отступила на шаг. — Я уверена, что тебе пора, Питер. Ехать далеко.

Он схватил ее за руку.

— Нам надо это обсудить.

Джилл покачала головой.

— Не думаю. Как я уже сказала, времени у нас еще много. И кроме того, здесь Бекки.

— Она на другом конце двора, играет с котом. Нас она не слышит. — Питер понизил голос. — Эта проблема никуда не денется, Джилл. Когда Бекки начнет учиться, наше решение о совместном воспитании придется пересматривать. Если мы сделаем это сейчас, то она успеет привыкнуть к новому распорядку жизни до начала учебного года. — Он на мгновение отвернулся, а потом снова повернулся к ней и решительно добавил: — Я хочу, чтобы она жила со мной.

Джилл этого ожидала. Подобное решение не было для нее сюрпризом. И тем не менее кровь застучала у нее в висках. Она сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться.

— А я хочу, чтобы девочка осталась со мной. Я ее мать.

— А я ее отец.

Джилл сжала руки в кулаки: его высокомерный тон вывел ее из себя.

— Ты хороший отец, Питер, и я знаю, что ты ее любишь. И она тоже тебя любит. Я рада, что ты у нее есть, — но ее место рядом со мной.

Питер сузил глаза.

— Я с этим не согласен. И Джин тоже.

— Джин тут голоса не имеет! Родители Бекки — мы с тобой! — Она говорила быстро, не в силах совладать с охватившим ее гневом. Прижав руку к сердцу, Джилли добавила: — Я ее мать. Это я буду ее растить, а не Джин. Ведь если ты возьмешь ее к себе, то растить ее будешь не ты, а Джин. Будь честным: мы оба знаем, как много ты работаешь.

— А как насчет твоей работы? По крайней мере, Джин весь день дома!

— У меня гибкое расписание. Если мне надо быть с Ребеккой, я всегда могу освободиться. А ты можешь сказать о себе то же?

— Ясно, что мы с тобой никогда не договоримся. Вот почему надо обратиться в суд. — Питер расправил плечи. — Я не сомневаюсь, что судья согласится, насколько благотворна будет нормальная семейная атмосфера, которую я смогу обеспечить для Бекки, и отдаст ее мне.

Его слова всколыхнули в Джилл самые болезненные страхи, и у нее перехватило дыхание от боли. Что он и предвидел.

— Почему ты это делаешь? — тихо проговорила она, пристально на него глядя. — Ты еще раз хочешь заставить меня заплатить? Причинить мне боль?

— А что, если отчасти это и так, Джилл?

— Это ты захотел развода, Питер. Не я, А больнее всего сейчас будет Ребекке.

— Я не согласен. — Он пожал плечами. — И потом, остальные мои мотивы не влияют на то, что я люблю дочь и хочу, чтобы она постоянно жила со мной.

— Мамочка! Папочка! Смотрите! Бабочка!