d6c21ba5c95943a6a028b6d5918accde

Добрались мы быстро. В НИИ мне предоставили всю информацию по «Буранам» в Жуковском и в Казахстане. Тот, что стоял на Байконуре, по данным, которые я получил, находился в более хорошем состоянии. Зато второй был ближе. Я решил начать с него. Данные об испытании доработанного по моим схемам ионного двигателя были обнадёживающими. Его тяга приблизилась к той, которая была необходима для старта с планеты. Разумеется, я предложил использовать для первых полётов пороховые ускорители.

И закипела работа. Сначала надо было приготовить всё, что мы сделали для модернизации «Бурана». А этого всего было немало — термоядерный реактор, гипердвигатель, маршевые ионные двигатели, маневровые ионные двигатели. В общем, несмотря на то, что, например, реактор и гипердвигатель, оказались сравнительно небольшими по размеру, ионные движки оказались сопоставимы по размеру со старыми двигателями «Бурана». Так что — несколько грузовиков багажа у нас было. И, когда всё это было загружено на машины, когда взяли всех нужных спецов, мы поехали в Жуковский…

Дорога не была долгой — и вскоре мы попали на тот самый аэродром, где время от времени проходили аэрокосмические салоны МАКС. «Буран» заранее затащили в один из ангаров, который уже охраняли угрюмого вида бойцы ФСБ. После того, как были проверены наши документы и разрешения, грузовики въехали внутрь. Ну что же, идеально готового звездолёта ожидать было глупо. Но, тем не менее, я увидел намного больше, чем ожидал…

Да, он был весь обшарпанный. Да, почти все плитки теплозащиты были сорваны вандалами. Да, крылья и всё прочее было «пришито на живую нитку», а внутри совершенно ничего не было. Но это всё можно было исправить и усовершенствовать. И для этого мы были здесь. Ну, и, собственно, работа пошла. Я занимался вопросами, как установить реактор и двигатели. Одни инженеры занимались тем, что восстанавливали уникальную систему управления «Бурана». Она была столь уникальной, что корабль во время своего первого и единственного полёта при заходе на посадку сам (!) оценил погодные условия на космодроме, сам принял решение уйти на второй заход, чтобы погасить скорость — и сам выполнил этот манёвр. Естественно, что вся устаревшая начинка (вроде загрузки программы бортового компьютера с магнитных лент) подлежала замене на современную элементную базу. Большую часть приборов пилотской консоли надо было менять на современные МФД. Разумеется, никуда не делось пятикратное резервирование всех систем. Специально для этого проекта разыскали и доставили всех специалистов, которые изначально делали «Буран» — разумеется, тех, кого ещё можно было к чему-то привлечь.

Работали все. От рассвета — и до заката. И частично – под покровом ночи. Спали здесь же, в ангаре. Новые технологии порождали новые проблемы, которые выглядели примерно как «давайте всё сломаем и построим заново — это проще и дешевле будет». Но все понимали, что построить «с нуля» такой корабль, как «Буран», Россия вряд ли сможет. По крайней мере, в ближайшие годы. А корабль был нужен сейчас…

И мы работали. Работали в сумасшедшем ритме при режиме 24*7, урывая себе буквально по несколько часов сна. И это продолжалось бы ещё долго, если бы Изабелла не вспомнила про свои обязанности врача — и буквально силой, а иногда и Силой не заставила нас соблюдать режим. Уставать мы все стали меньше — а работа, наоборот, пошла живее…

Всё же, несмотря ни на что, определённый прогресс с момента закрытия программы «Буран» имел место быть. Например, были разработаны новые способы теплозащиты — и вместо потерянных керамических плиток смогли заказать новое теплозащитное покрытие, которое оказалось прочнее, легче и надёжнее. Заказали, доставили и установили новую авионику, новые компьютерные системы. Даже кресла для экипажа — и те были самые современные, очень удобные…

Спустя четыре месяца непрерывной, буквально каторжной работы красавец-корабль был готов. На него установили новые двигатели, новый реактор, гипердвигатель и новые компьютеры. С компьютерами, конечно, было сложнее всего — были переделаны и написаны заново сотни тысяч строк кода. Надо было заново стыковать друг с другом компьютеры, системы управления и всё такое, чтобы, например, когда компьютер хочет совершить атмосферный манёвр «поворот влево», он совершил именно его, а не «крутое пике». В общем, это была адская работа — и мы её выполнили!

В тот вечер я попросил разрешения на пробный запуск двигателей и рулёжку. Несмотря на то, что меня как-то не очень хотели использовать в качестве пилота — всё же я был пока что ценным источником информации по всей этой космической тематике - я смог настоять на своём. И именно я занял место в кабине «челнока», когда тягач вытаскивал его из ангара. Сверкая на солнце свежей белой краской верха фюзеляжа (снизу, конечно же, «Буран» был радикально-чёрным), корабль выкатился на улицу. После того, как тягач дотащил меня до рулёжных дорожек, я дистанционно отцепился от него и запустил все системы.