d5e615fa83ef4305da3dfd500e92288e

Курт знал, что есть те, кто на словах обещает весь мир, но оставляет тебя с одними только иллюзиями, и те, кто молчит, но каждый день дарит нечто конкретное.

Зачастую, многое.

Блейн никогда не пел ему дифирамбов, но если Курт нуждался в нём, он был рядом. И, возможно, сейчас он идеализировал Блейна по той простой причине, что тот в определённом смысле олицетворял его прошлое, но Курт не понимал, что плохого в том, чтобы желать таких отношений.

Не с Блейном. Но с Себастианом.

Потому что Курт хотел Себастиана, и на этот счёт у него не было сомнений.

Хотел, как Себастиана беспечно хохочущего, так и замкнуто молчащего.

И Себастиана мрачно хмурящегося, и нахально ухмыляющегося.

Хотел того парня, который умел заниматься сексом так, будто завтрашнего дня могло и не быть вовсе. И того, который был в состоянии вернуть ему улыбку, когда Курту было грустно, одной своей шуткой. Хотел того парня, который веселил его безумолчной болтовнёй, и того, который, не произнося ни единого слова, одним своим присутствием заставлял его чувствовать себя в безопасности.

Себастиан должен был только понять это. Курту это было необходимо, потому что он не мог продолжать лгать себе и не признавать, что его с ним связывало нечто большее, нежели просто времяпрепровождение.

Уже нет.

Прошли те времена, когда всё ограничивалось сексом. Теперь Курту было необходимо иное. Он хотел большего. Это было ошибкой?

Нет.

Но, возможно, это было ошибкой для Себастиана. Может быть, он не хотел того же.

И это пугало.

Поэтому, выйдя из душа, Курт не разбудил его. Он был не из тех, кто убегает от проблем, как правило. Но иногда и ему становилось страшно.

Увидев Себастиана, спящего так сладко, свернувшись под этим одеялом, он просто прилёг рядом с ним. Всего лишь на минуточку, совсем чуть-чуть, только чтобы полюбоваться им спящим. Чтобы посмотреть немного на него, когда, беззащитный, сбросив маску, он оставался просто собой.

Так он и заснул.

И утром, когда он пробудился в объятиях Себастиана, произошло нечто странное. Ощущение крепкого кольца его рук вокруг себя и щекочущего тёпла дыхания на шее сначала сделало Хаммела счастливым, а в следующее мгновение… В следующее мгновение его охватила самая настоящая паника, потому что Курт знал, что, если он проиграет, то не останется с Себастианом. Не станет продолжать их отношения, основанные только на сексе и удовольствии. Просто не сможет.

И поэтому он не должен был позволять себе такие моменты, как этот.

Моменты, которые демонстрировали ему то, что он мог иметь только потому, что другой остался без защиты.

Курт осторожно встал, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Себастиана, и торопливо одевшись, вышел из комнаты, чтобы найти Джеффа.

Он сильно удивился бы, узнав, что Себастиан накануне вечером сильно волновался, да, но не из-за спора, а из-за него. Не имея при себе мобильника, он не мог выяснить, где он находился, что делал и с кем, и это приводило его в состояние крайнего беспокойства.

Он никогда раньше не замечал за собой ничего подобного просто потому, что всегда имел возможность связаться с Куртом, когда хотел.

И к тому же, он хотел с ним поговорить.

О том, что произошло с Чендлером, и как, в действительности, Курт воспринял всё это.

Он не ложился спать, ожидая его, чтобы объяснить, почему сбежал прошлой ночью, в абсолютной уверенности, что тем временем Хаммел успел поговорить с Чендлером, и тот убедил его, что Себастиан один виноват в том, что случилось в Lima Bean. Смайт и сам не знал, почему так думал. Но был в этом уверен. В конце концов, ничего нового в таком финале не было бы.

В любом случае, он решил ни слова не говорить о том, что почувствовал накануне, когда они вместе смотрели фильм. Возможно, рассуждения Харвуда могли быть правдой для кого-то другого. Но не для него.

Он предпочитал думать, что его состояние лишь результат воздержания и нехватки физического контакта с Куртом, который подвергал его искушению каждый раз, когда он видел его.

Ничего более.

Он накручивал себя как влюблённая девчонка. Но это временное слабоумие было просто последствием абстинентного синдрома.

Тем не менее, он испытывал острую необходимость поговорить с Куртом и убедиться, что всё было в порядке. Поэтому на уроке химии, когда профессор распределил задания, он пододвинул стул поближе к Курту, чтобы поговорить с ним спокойно.

– Ты больше не слышал Чендлера? – спросил он сразу же, чтобы начать с нейтрального аргумента.

– Да, вчера вечером, по правде говоря. Говорит, что сожалеет и извиняется за удар. Но он уверен, что ты его заслужил, – ответил Курт, не глядя ему в глаза, подготавливая различные контейнеры и колбы, разложенные на столе для эксперимента.

– Да, конечно, я заслуживаю быть побитым в девяноста процентах случаев, это правда.

– Я ценю, что ты не отреагировал. Не знаю, говорил ли я тебе уже… Мне не нравятся те, кто отвечает на насилие другим насилием, и я считаю, что ты продемонстрировал свою зрелость, не отреагировав на этот удар.