d3257173e6e84c0dbd07778660e8d04c

— Не знаю, как ты умрешь, но знаю, что… Что в памяти некоторых людей ты останешься, Тайлер Локвуд. Ты не представляешь, какой это… великий подарок — остаться в чьей-то памяти теплым воспоминанием.

Повисла пауза. Музыка Сати сменилась музыкой Бетховена.

— Эй, — воскликнул Тайлер. Привычный Тайлер. Он не знал печали и грусти. Он умел красиво рассказывать истории и спасать души. Только реалистом быть не умел. И это нравилось. — Эй, мы еще не умираем, слышишь? — он взял ее руку, сжав ее со всей мощью грубой мужской силы. Он сделал это потому, что хотел реанимировать Бонни, а не потому, что хотел ей причинить боль. — Ты выздоровеешь, и все наладится… Знаешь, Доберман тоже иногда думает о смерти… В молодости это ненормально — думать о ней. Пожалуйста, не напоминай мне о моем друге, потому что я начинаю дико скучать по своей девушке. Давай оба выздоравливать?

Улыбнуться снова не получилось, но вновь сжать руку Тайлера — вполне.

— Хорошо… — и, выдержав паузу, девушка спросила: — Не боишься друга своего наедине с девушкой оставлять?

— О нет… У того Хэрстедт в мыслях… Он с ней около пяти лет встречался и все еще думает о ней… И в Мальвине я уверен.

Девушка повернулась в сторону Локвуда. Тусклое осеннее солнце тонкими лучами освещало мрачную комнату — хоть какой-то свет в темном царстве.

Бонни хотела сказать: «Можно быть уверенным во многих людях. Но не в женщинах. Они слишком быстро привязываются к тем, кто их пытается приручить», однако не стала…

Хватит пессимизма.

— Спасибо большое тебе, — сказала Бонни, отпуская руку парня и переворачиваясь на бок. Она чувствовала жуткую усталость и сейчас хотела отдохнуть. Очень сильно хотелось заснуть, потому что разговор с Локвудом побуждает не очень хорошие воспоминания… Потому что тревога и тоска все еще пируют. — Спасибо большое…

Улыбнувшись, парень поднялся и подошел к окну. Задернув шторы, он тихо вышел из комнаты. Девушке стоит побыть одной… Переосмыслить и отдохнуть.

Локвуд достал сотовый и направился на улицу.

2.

Он накинул куртку на плечи, нашел в телефонном справочнике нужный номер. Долго ждать не пришлось. Доберман редко не отвечал на звонки. Лишь когда впадал в запои и пропадал в катакомбах сутками.

— Привет, друг, — бодрым голосом произнес Локвуд, садясь на скамейку во дворе. — Как вы там?

— Дерьмовее не придумаешь, — огрызнулся Доберман. Судя по фону, Сальваторе либо банки в отчаянии бил о стену, либо планировал заняться консервацией. Вода шумела, и говорить было невозможно, потому что громкие звуки заглушали слова. — Где тебя черти носят?

— Мне надо уладить кое-какие проблемы, Деймон, — ответил Локвуд, располагаясь удобнее на скамье. В поле зрения появилась Кэрол — она о чем-то разговаривала с соседкой, претворяясь, что ей интересен этот треп. Шум прекратился. Видимо, Сальваторе вышел в другую комнату.

— И когда ты вернешься?

— Неделя, мы же договорились.

Повисла пауза. Кэрол, увидав сына, заспешила прекратить разговоры с соседкой. Видимо, придет сейчас, чтобы прочитать очередную нотацию. Поднявшись, Локвуд направился на задний двор, чтобы избежать увлекательного диалога.

— Как она?

— Ты не представляешь, как ей паршиво сейчас, — ответил Сальваторе… Процедил, вернее. — Ей очень плохо. И ты нужен ей, блять, сейчас, как никогда.

Локвуд остановился. Остановился посреди дороги и уставился в одну точку.

— Что произошло?

Пауза. Секундная. Почти неуловимая.

— Не знаю. Не знаю, она мне не говорит, но ей необходим ты, Локвуд.

— Тайлер! Мне надо с тобой поговорить!

Парень обернулся на окрик матери. Часть души кричала о том, чтобы бросить сейчас все и ринуться к Елене. Часть разума твердила о том, что это верное решение, что помогая Бонни, не стоит забывать о той, которая влюбилась в тебя впервые по-настоящему. И Локвуд желал поддаться этому порыву, желал навестить Елену и поддержать ее…

Но потом вспомнилась Беннет. Тайлер знал, что Деймон свое слово сдержит. И он был уверен, что с Сальваторе Елена не пропадет. А Бонни думает о смерти и сейчас находится в жутком состоянии. Выбор очевиден.

— Всего неделя, Доберман, — произнес Тайлер, сжимая трубку. — Пожалуйста, не бросай ее… Скажи ей, что я…

— Вот сам, блять, и скажи.

— …я думаю о ней каждую ебаную минуту, — закончил Локвуд и отклонил вызов. Он решил избежать соблазна — отключил сотовый. Мать всю жизнь ему твердила, что нельзя несколько дел делать одновременно, что если взялся за одно — доводи это до конца и только тогда переключайся на другое. Тайлер всегда пренебрегал этим принципом. Пора бы прислушаться к нему.

Жаль, что мы решаем придерживаться определенных правил слишком поздно. И это играет против нас почти всегда…

Когда танцуешь с Дьяволом, слушай чертову музыку.

3.

Кэрол остановилась в метре от сына, смерила его гневным взглядом. Она выглядел немного помятой и растерянной.

— Я тебя слушаю, мам, — сказал Тайлер, засовывая руки в карманы.