d3257173e6e84c0dbd07778660e8d04c

Джоанна молчала, ожидая ответа. Она чувствовала себя победительницей… Она любила этого человека долгие пять лет, но не знала о нем одного факта. Именно того факта, не учитывая которого, можно попасть в собственную ловушку.

Сальваторе никогда не проигрывал. У него это просто не получалось — оставаться в поражении.

— Спокойствие. И оно намного приятнее, чем твоя свирепость.

Он усмехнулся, развернулся и направился дальше по аллее, не прибавляя шага. Это сводило с ума Елену, это сводило с ума Джоа — Сальваторе редко когда повышал голос в споре, редко когда нарушал привычный ход своей жизни. И сейчас это яро демонстрировалось.

Джоанна пошла вперед немного быстрее.

— Я бы поверила этому, — сказала она, хоть перспектива кричать в спину ее доводила до исступления, — если бы не знала тебя слишком хорошо. Для таких как ты, Сальваторе, спокойствие равносильно смертной казни. Ты же просто не можешь существовать в обычном темпе жизни. Ты зависишь от импульсивности и непредсказуемости. С помощью таких как ты и составляется статистика уровня преступности.

Сальваторе усмехнулся. Он сделал последнюю затяжку, а потом отбросил сигарету, затоптав ее ногой. Деймон обернулся и медленно подошел к девушке.

Джоанна была вне себя от злости. Она стояла на тротуаре, готовясь наброситься на Добермана озлобленным коршуном, если тот сейчас пройдет мимо. Но Сальваторе остановился на расстоянии вытянутой руки.

— И что ты хочешь от меня? — спросил он. — Заставить меня себя полным ничтожеством почувствовать? Или убедить себя в том, что ты еще якобы мне нужна?

— Нужна, раз ты согласился быть шавкой Смолквуда, или как там его.

Сальваторе усмехнулся, вернее — оскалился. Теперь он оскалился. Ему до жути хотелось схватить девушку за шею, прижав ее к стене, захотелось ограничить доступ к воздуху и посмотреть, как Хэрстедт будет корчиться в объятиях бессилия и ненависти.

Но гораздо сильным ударом будет просто уйти. Он прекрасно знал, что этим добивается Джоа. На самом деле, не так-то легко прекратить думать о человеке, когда позади столько безумия… И сам Деймон иногда думал, что было бы, если бы ссоры с Джоа не привели к той стадии бешенства, когда хочешь просто уничтожить.

Книги трактуют понятия любви и дружбы, разъясняя, что такое тяга, нежность или ненависть. И где те умники? Пусть придумают термин к тому безудержному взаимодействию двух человек, когда и вместе никак и порознь просто невыносимо… Или когда порознь вполне реально прожить, а вернуться до безумия хочешь.

Сальваторе презирал всю эту сентиментальность, презирал свою любовь к Джоанне Хэрстедт, презирал Елену с ее фальшивой и искусственной нежностью. Он презирал этот вечер и себя за то, что остановился и сцепился…

Но, если уж на то пошло, Джоанна была его первой любовью, и выкинуть ее из головы не так-то просто, учитывая, сколько приятных минут она ему подарила. И все не всегда было в их отношениях плохо. Наверное. Осознание этого факта и заставляло Добермана стоять как вкопанного и таращиться на шведку, страдающую от анорексии и тяги к парню, которого ничто уже не вернет на праведный путь.

Доберман отрицательно покачал головой. Не время и не место для разборок. Хватит этого дерьма. Он перешел дорогу и направился к парку, оставляя позади себя свое прошлое, свои мысли и все свои воспоминания. И теперь он решил, что чтобы отвлечься от этой тоски, надо переключиться на что-то новое…

На объект своей ненависти и своего раздражение к примеру. Или на драки. Или на что-нибудь еще…

2.

Сальваторе вошел в парк. Сегодня здесь было тихо. Вспоминая свою последнюю встречу с Мальвиной, Деймон улыбался. Ему понравилось, как ее передернуло, как ей стало неприятно от крови, его угрозы и расклада обстоятельств… Вот бы еще раз взглянуть на ее наполненные страхом и презрением глаза, увидеть, как она чувствует подступающий страх, как ей становится мерзко…

Сальваторе направился вглубь. Если честно, ему некуда было идти, и он бесцельно шлялся по улицам, в поисках чего-нибудь увлекательного.

Он нашел то, что искал. Ему вдруг показалось, что в его жизни слишком много уж случайностей, что пора бы заканчивать ходить по парку, ездить в метро и разговаривать с Локвудом о девушке «от которой у него крышу сносит», потому что именно она снова встретилась на его пути сегодня.

— Просто сказка, блять, — буркнул он себе под нос. Достал сотовый из кармана. Начало девятого. Отлично. И что эта правильная девочка делает в парке поздним осенним вечером?

Фальшивка.

Как бы то ни было, у этой фальшивки сейчас большие неприятности. Наверное, подобные ситуации, и правда, слишком часто встречаются в романах и в жизни, раз эта сучка вляпалась в такое дерьмо. Деймону меньше всего хотелось сейчас разборок, но другого выхода не оставалось.

Выдохнув, он стал пробираться ко всей гоп-компании, прячась в тени деревьях.