d3257173e6e84c0dbd07778660e8d04c

Разрыв. Хэрстедт написала заявление, что он разрушил ее квартиру. Деймону предложили пятнадцать суток ареста или выплату штрафа. Сальваторе согласился на первое. Джоа просила его вернуться, получала отказ и снова сдавала его полиции… А потом на ее заявление перестали обращать внимание. Сальваторе больше не хотел терпеть болезненные и утомительные отношения. Поэтому он снова был прежним: бои, кражи, налеты, жестокость. Он снова был Доберманом.

С Тайлером он был знаком семь лет. Познакомились в клубе. Тогда Локвуд наткнулся на серьезную компанию (сам парень побоялся встревать в такую историю, поскольку ему было только семнадцать), а у Добермана было просто хорошее настроение. Те парни пожалели, что связались с шайкой Сальваторе. Тайлер предложил Деймону роль «выбивалы». Сальваторе отказался, но в тот вечер изрядно напился с Локвудом. Потом произошел случай с отцом, а Тайлер внес солидную сумму безвозмездно. Кроме того, он и приказал некоторым полицейским участкам не обращать внимания на заявления Джоанны Хэрстедт. Они оба стали хорошо общаться, а со временем их отношения лишь крепли.

Деймон не забрасывал свою основную деятельность. Он тусовался с Локвудом, но никогда не рассказывал ему что-то сугубо личное. А Тайлеру особо было нечем делиться. Его жизнь яркая, светлая и простая. Его жизнь не была осложнена.

После событий, произошедших месяц назад, Сальваторе решил, что будет марионеткой Локвуда до конца жизни, если так надо будет. Тайлер оказал просто огромную услугу, преданность Тайлеру оправдана, и Доберман перегрызет глотку еще раз, если надо будет. Деймон благодарен своему другу за помощь, но если бы не эта сучка, Джоа, если бы не ее выпады — все бы обошлось. Тогда бы Сальваторе не был собачкой Локвуда, тогда бы было проще решить дилемму, тогда можно было бы запросто забрать Елену.

Джоа лечилась от анорексии, и лечение было довольно-таки успешным. Девушка уже не теряла стремительно вес, могла нормально питаться: желудок не отвергал пищу. Появилась другая проблема. Более глобальная.

Херстедт никогда не жаловалась на боли в сердце. Она всегда глушила ее таблетками и тут же переключалась на другие проблемы. Деймон не вникал в тонкости, но было что-то связано с острой сердечной недостаточностью. Сроки жизни поставили ограниченные. Джоанна не пила, не употребляла наркотики от отчаяния, не пыталась совершить попытку суицида. Она просто замолчала. Да, она была девушкой не бедной, но и ее сбережений не хватало на операцию. Тайлер взял расходы на себя. Он нашел лучших врачей, нашел донора. Джоанну спасли... Сейчас она выглядит ужасно, но вот ее внутренне состояние улучшилось. Теперь девушка снова компасирует мозги своему бывшему: то просит все вернуть и обещает быть послушной, то нанимает парней, которые пытаются избить Добермана, то пишет заявления… Иногда Сальваторе думал о том, что все эти грани ее поведения — лишь желание проявить свои чувства. Жизнь порой бывает забавной.

— Когда люди любят — они способны как на хорошие поступки, так и на безрассудные, — сказал он как-то Тайлеру. Локвуд знал, что сам Доберман уже не питает никаких чувств к своей бывшей, но продолжает о ней заботиться.

— Ты тоже совершаешь безумные поступки, — ответил на это Тайлер, но Сальваторе лишь усмехнулся, ничего не сказав.

Итак, Деймон Сальваторе, Доберман… Совершает высокие и низкие поступки… Совершенно как у того философа, который писал, что в человеке скрыто две грани: низкая и высокая. В нас живет два человека, и каждый может взять контроль.

Последние две недели Джоа больше не терроризировала. Последние две недели Деймон, не щадя себя, участвовал в боях, кутил с Тайлером, шел на кражи… Ему уже под тридцать, но он не хочет думать о семье, он не хочет жениться (Хэрстедт ему хватило вдосталь). Он хочет развлекаться.

Он не вылезал из клубов с Тайлером. Горло больше не болело от огромного количества спиртного, вкус портвейна приелся, тогда оба друга перешли на абсент. После этого вечеринки становились еще веселее. Деймон, пьяный и агрессивный, мог разбить машину бейсбольной битой, мог нарваться на драку, и с окровавленным лицом, сбитыми кулаками, пил, пил, пил… Он тоже прожигал молодость.

Он ненавидел Джоа, но не так сильно, как Елену. И почему ей не сиделось дома в день их знакомства, а? Почему он сел именно в тот вагон? Почему она ответила ему? Сальваторе презирал ее за ее святость, за ее бескорыстность и за ее преданность тем людям, которым она была обязана. Эта малявка открыла ему глаза. «Ты прожигаешь молодость? — говорила она, смеясь. Это был отчаянный, безумный смех, который всегда появляется, когда человек стоит на грани. Еще чуть-чуть и она станет сумасшедшей. — Да ты облил себя керосином! Ты поджег свою молодость! Ты сгорел заживо! Не пытайся себя оправдывать. Ты ничтожество… Чего же ты добился? Ты пустота!», — говорила она в последнюю их встречу. Юная, девятнадцатилетняя Елена Гилберт сумела разбить и его сердце; забавно, не правда ли? Она не умела общаться с мужчинами, она избегала парней и даже не стала бороться за свою первую любовь.