d1a5c6ca814543b88fbaab8c136cd081

Это не имело значения. Зайдя в ванную комнату, Эверли залезла под душ. Слезы текли по лицу, когда она пыталась принять все это. Почему Мэд не сказал ей? Или он вообще не планировал вводить ее в курс дела?

Неужели она всегда будет чувствовать себя маленькой девочкой, чья мать не была рада ее существованию? Теперь она знала, что ее биологический отец тоже не был ей рад. Габриэль хотел ее, но как долго это будет продолжаться?

Двадцать минут спустя ее сердце болело не меньше, но она знала, как сильно будет скучать по Гейбу. Это казалось сумасшествием – влюбиться в парня, которого она знала всего несколько дней. Еще хуже, узнать, что она была сводной сестрой Мэддокса. Она не знала, что делать, и ее первым порывом было обратиться к Габриэлю за поддержкой. Но если бы он дал ей это, не последовал бы за этим нож в сердце? Она хотела верить ему, вероятно, больше, чем должна. Она просто не знала, осмелится ли.

Выйдя из душевой кабинки, девушка нашла совершенно новый чемоданчик косметики у раковины, наполненный удивительными шедеврами от «Диор» и «Шанель». У Эверли не было иллюзий; эти вещи были дорогими. Но немного макияжа заставит ее чувствовать себя более собранной, и, если они будут проводить эту пресс-конференцию, чтобы объявить, что она и Мэддокс брат и сестра, ей нужно выглядеть лучше.

Эверли закончила и подмигнула своему отражению в зеркале, а затем затянула ремень халата, который она взяла с соседнего крючка и вышла в спальню, не обращая внимания на взгляд Габриэля.

- Твоя одежда в шкафу, - объявил он.

По-видимому, Роман принес ее вместе с косметикой, пока она была в душе. На плечиках висело красивое платье-футляр цвета морской волны. Внизу на полочке из белого дерева стояла пара великолепных бежевых туфель, которые, наверняка, были чертовски неудобными. Кружевной бюстгальтер и пара трусиков в тон, все еще с бирками, аккуратно были сложены на полке.

Несмотря на то, что Роман являлся юристом, который стал политическим воротилой, он знал, как одеть женщину. Наряд был шикарным, но выглядел профессионально и идеально ей подойдет. Она мельком взглянула на этикетку. «Прада». Неудивительно, что платье так хорошо выглядело.

- Надеюсь, ты не ждешь, что я заплачу тебе за платье. Я не могу себе это позволить, тем более что скоро лишусь работы. – Она сняла вешалку, взяла нижнее белье и направилась в ванную. Эверли не собиралась переодеваться перед Габриэлем.

- Это платье твое. Останься здесь, Эверли. Я все равно все видел, - возразил он.

Она почти полностью закрыла дверь. Маленькую щель в дюйм девушка оставила только для того, чтобы слышать его. Она хотела закончить этот разговор как можно скорее.

- Ты больше не можешь это видеть. А теперь приведи мне вескую причину, по которой я должна выступить с тобой перед прессой.

Она мельком увидела, как он ходил взад-вперед по спальне. Он снял рубашку, обнажив свои красивые мышцы. «Я не буду смотреть. Я не буду смотреть».

- Ну, во-первых, если мы объявим прессе, что ты наполовину Кроуфорд, все взглянут на историю с другой стороны. Внезапно ты окажешься не женщиной, которая разрывалась между двумя мужчинами. Ты окажешься женщиной, потерявшей брата и оставшейся с мужчиной, который о ней заботится. Это более жалостливая картина.

Он прав. В ней опять проснулось желание верить тому, что он говорит. Она боялась доверять ему. Все, что Эверли узнала о его мире, пугало ее. Даже если сегодня Гейб чувствовал это, как она могла быть уверена, что завтра все будет так же? Он менял женщин как перчатки. Как она может знать, не обращался ли он с ними так же, как недавно обращался с ней, вплоть до того момента, пока не появится кто-то новый и более привлекательный?

Сняв с крючка свою юбку, она отбросила ту в сторону. Будем надеяться, что химчистка сможет удалить вонь от дыма.

- Разве не будет еще жалостливее, если я предстану перед лицом трагедии в одиночку?

- Нет. Потому что тогда ты будешь девушкой, проведшей безумные выходные с парнем, которого она подцепила в баре, а не девушкой, состоящей в отношениях с лучшим другом ее брата, с которым она сблизились после похорон Мэда.

Чтоб его, он снова прав. Если она не объявит прессе о своей родственной связи с Мэдом, они будут обсуждать сексуальные утехи Габриэля, но это будет лишь очередным ярким заголовком в желтой прессе. В принципе, для него это пройдет незаметно, в то время как на нее, вероятно, повесят ярлык «шлюха» до конца жизни.

И сколь бы она не сердилась, Эверли нельзя забывать о том, что Сара носит ребенка Мэддокса. Этот ребенок станет единственной семьей, которая у нее осталась. Готова ли она подвергнуть семейное имя, а заодно и ребенка, суду общественности, просто чтобы избежать компании Габриэля и спасти свою гордость? Нет. Дерьмо, она ненавидела, когда ее загоняли в угол.

Эверли закончила надевать платье и взглянула на себя в зеркало. Если не считать, что волосы нуждались в небольшой укладке, то выглядела она чертовски хорошо. Платье сделало удивительные вещи с ее фигурой. Его цвет оттенял кожу, а глаза казались зеленее, чем обычно.