d1a5c6ca814543b88fbaab8c136cd081

- Ты можешь не верить этому, но я никогда не был таким одержимым. Я не мудак, который требует, чтобы его женщина делала все, что он ей говорит. - Он обнял ее за талию. – Как правило, я отталкиваю ее и иду своей дорогой. Как правило.

Да, между ними не было ничего подобного.

- Может быть, нам тоже стоит разойтись. Теперь, когда Валери под стражей, я сомневаюсь, что у меня будут проблемы с возвращением домой.

- К черту это. Я не могу тебя отпустить. - Он напрягся. - Покажи мне грудь.

Когда он использовал этот низкий повелительный голос, Эверли горела от желания повиноваться, но ведь именно из-за этого она и попадала в беду, разве не так?

- Я не обязана ни черта делать из того, что ты говоришь.

- Словно ты когда-нибудь делала, - прорычал он. – Ты знала, что я не позволю тебе встречаться с этим человеком в одиночку, именно поэтому и ускользнула. Ты подвергла себя опасности.

- У меня был пистолет, и я знаю, как позаботиться о себе. - Она отвергла его обвинение.

- У этого человека могли быть сообщники, которые только и ждут, как бы тебя прикончить. Или же он мог тебя похитить. – Его руки сжались, как будто он боялся ее отпустить. – С тобой могло случиться что угодно. Если бы я не узнал, где ты… Я даже не хочу думать об этом.

Мужественный аромат его кожи смешался с сандаловыми нотками его одеколона и дразнил ее нос. Каждый раз, когда она вдыхала, Эверли возвращалась обратно в моменты, когда он накрывал ее тело своим, двигаясь между ее ног, чтобы подарить самое большое удовольствие, которое она когда-либо испытывала. Он был так близко, и, чтобы почувствовать это снова, ей нужно было лишь сдвинуться на несколько дюймов, пока их губы не встретятся. Ему не понадобится больший намек.

- Я могу позаботиться о себе. - Она смотрела на его прекрасный рот.

- В случае с этими людьми, нет. Черт возьми, Эверли. Скажи, я единственный, кто так много чувствует? Тебе было бы все равно, если бы я шел прямо в возможную ловушку? Неужели, если я умру, для тебя это ничего не будет значить? - Эти слова прозвучали как возглас отчаяния.

Она колебалась. Эверли и не представляла, что он чувствовал ту же самую глубокую привязанность, которую ощущала она. На самом деле, не представляла. Она знала, что он хотел ее, и думала, что его поведение связано с его собственническими чертами, подчеркивающими его личность альфа-самца. Но теперь он говорил не о ее безопасности или даже просто сексе. Мог ли он на самом деле влюбиться? Может ли она поверить, что стала не просто еще одной женщиной, которую этот миллиардер с харизмой кинозвезды боготворил бы в течение нескольких недель или месяцев, прежде чем смог бы двигаться дальше?

Могла ли она быть женщиной, с которой он действительно хотел остепениться?

Скорее всего, нет. Но даже если и так, и хотя ложь поможет сохранить ее сердце от боли, он показал ей свою уязвимость, и она не могла ответить на его честность ложью.

- О, Габриэль. Я была бы опустошена, - прошептала она. – Если бы с тобой что-то случилось, я бы предпочла умереть. Но также я не могу жить в безопасном пузыре.

Он взглянул ей в глаза так, будто пытаясь запечатлеть себя на ней.

- И я не могу тебя отпустить.

- Я всегда буду делать все возможное, чтобы оставаться в безопасности, но я не могу перестать жить.

- Черт возьми, женщина, - выругался он. Она была права. Он знал это, и ему это явно не нравилось.

- Поцелуй меня, - потребовал он. – Поцелуй меня сейчас же, черт возьми.

Возможно, поддаваться ему было не умно, но ее недавнее близкое знакомство со смертью подталкивало воспользоваться моментом. Если она не будет упиваться каждой секундой с ним, то пожалеет о потере этого шанса прикоснуться к нему.

Эверли подозревала, что это только откладывало их неизбежное расставание, но она выбирала его - и жить полной жизнью, используя любой подвернувшийся шанс.

Наклонившись, она с легким вздохом прикоснулась к его губам. Если бы у нее был шанс провести с ним еще одну ночь, она бы им воспользовалась.

Мягкие. Его губы были невероятно мягкими и чувственными для мужчины. Она положила ладонь ему на щеку, чувствую грубую щетину. Ей нравилось это ощущение, контраст между его мягкой кожей и грубой мужественностью. Это раздвоение отражало самого мужчину. Его внешность альфы скрывала бездну нежности, которую он, вероятно, показывал только его пяти самым близким друзьям. Видя его таким, Эверли чувствовала себя особенной. Возможно, у нее не будет такой роскоши, как делить с ним завтраки всю оставшуюся жизнь, но прямо сейчас у нее было настоящее.

Его рука скользнула вверх по ее бедру, когда их языки сплелись вместе. Эверли раздвинула ноги, предоставляя ему больший доступ. Здесь, в этой обстановке, они подходили друг другу идеально, как если бы были созданы друг для друга. В его объятиях для нее исчез весь остальной мир. Больше никаких тайн. Никаких репортеров, от которых необходимо ускользать. Никакой опасности, с которой необходимо бороться. Никакого горя, потери или неопределенности. Просто он, она и ощущение правильности.