Д.В.Ж.Д. 2035

И тут его тон изменился. Став тактичным, как международный дипломат, он на полном серьёзе ответил:

— Я не уполномочен заявлять об этом. Все вопросы к Руслану Тимофеевичу.

Вот те на! Да никак у нас секреты появились? Вчера мне намекнули, что для военных я всё ещё на уровне лейтенанта, а сегодня прямо в открытую говорят, что я на вторых ролях и по доступу к информации.

Голос повысился как-то сам собой.

— Мне начхать, кому ты там, что уполномочен заявлять. Или ты сейчас же говоришь, что вы собираетесь делать или остаёшься с коллегой в ближайшем лесу со всем своим оборудованием! Капразу найдем что рассказать.

Рация прервала нашу дискуссию.

— Василь Саныч, вам надо на это посмотреть.

— Иду, — обронил я, сбрасывая одеяло и быстро одеваясь. — Так что никаких тайн, господин учёный. Мы все здесь одна команда. И если я спрашиваю о предмете исследований, ты тут же отвечаешь. Это касается безопасности всей команды. Я за каждого в ответе.

Вихрастый представитель науки как-то побледнел, но заставил себя ответить ровным голосом:

— Да, Василий Александрович.

— Так какие тесты вы должны провести? Можешь в двух словах. Дел много: зонтики на посту не стоят.

— Тесты физического свойства, — нехотя выдавил учёный.

— Конкретнее.

— Тесты на… аномалии, — нехотя добавил учёный.

— Аномалии, значит. Седых посоветовал? Или сами придумали?

Он промолчал. Мы все как-то немного задумались, притихли. Тай даже забыл о приказе, перестав возиться с одеждой на верхней полке.

— Хорошо, будут тебе люди и охрана. Так, группа, на чём мы остановились в целом? Ах да, Алисе приниматься за завтрак. Народу нужна кашка после дождливых прогулок. А ты, Ленка, как подсушишься, перетряси с народом ящики с одеждой. Достаньте, сколько найдёте дождевиков, сапог. Кстати, у нас уже есть свой завхоз? С кого мне спрашивать, в конце концов?

Я посмотрел на Артёма. Рейдер пожал плечами.

— А я-то при чём? Я раненый. Вон два вагона бездельников, а глаза начальства на меня смотрят горемычного. Боязно как-то. Жанка вон кладовщик неплохой.

Повеселевший Брусов вновь свесился с верхней полки.

— Это ты то раненый? Сейчас повязку поменяю и можно в плуг — пахать.

— Только конь может так храпеть. — Подтвердил я. — И вообще что с того, что раненый? Не в голову же. Будешь следить за выданным оружием, снаряжением и патронами. О нарушениях, расхищениях и прочих недопустимых вещах докладывать мне лично.

— Да где это видано, чтобы рейдера в завхозы? — Возмутился Артём. Сопротивлялся он скорее для виду. — И кто такой этот конь вообще?

— Не важно, Артёмка. Всё случается в первый раз. Пока лечишься всё равно на рейды не пущу, — напомнил я. — Думал, на полке лежать всю дорогу будешь? Ага, щаз! Лодырей в экспедиции нет и не будет!

— Но почему я? — Сделал последнюю попытку рейдер. — Почему не рабочие? У них больше свободного времени. А я за них автоматы могу чистить. Жанка опять же…

— Видишь ли в чём дело, Артём. У тебя нет амбиций. А у любого рабочего, ставшего завхозом, обязательно появятся. И сразу крупные. Так что приказы не обсуждаются. И не спирай обязательства на женщин.

Тёма вздохнул.

— То есть ты просто так поставишь меня на растлевающий путь, и будешь ждать, пока начну торговать с «вольными» нашей тушёнкой?

Он был первым из команды, кто назвал меня на «ты», пусть и был лет на тридцать пять моложе. Но это никак не отражалась на уважении. Скорее, наоборот — этот парень не считал меня стоявшим не на свой должности. А раз хоть для него я человек, что сидит на своём месте, спокойно можно и «тыкать».

— Если на артефакты из зон аномалий, то я поддерживаю торговлю, — донеслось из соседнего купе от учёного.

— Вот так примерно и появляется оппозиция власти, — притворно вздохнул я, теперь уже полностью готовый к вызовам дня. — Всем проснуться и за работу! Высыпаться будем в Хабаровске! Шевелимся активней!

На улице было плюс три со Цельсию. Так показывал наружный термометр за лобовым стеклом паровоза, так сообщил разбуженный Кузьмич. Стоило же выйти на улицу, как по ощущениям показалось, что гораздо холоднее: ветер промораживал насквозь, хлестал по лицу дождь, и оставалось только съеживаться и кутаться в куртку.

Чернявый коротыш Богдан прыгал на месте, подсвечивая фонариком что-то на земле.

— Василь Саныч, тут вот. Свежачок.

Я подошёл и пригляделся — на земле действительно были свежие следы, которые только начинало размывать дождем. Лапы кошачьего хищника. Размера след был просто огромного и, судя по глубине, весил зверь больше, чем я мог себе представить.

— Ох, нихера себе… Отряду бегом в состав!

Людей не надо было просить дважды. У страха глаза велики. Когда же видишь доказательства воочию, то страшно вдвойне.

Кузьмич повёл поезд самым тихим ходом, чертыхаясь, что так они больше угля сожгут, чем толково потратят на дорогу. Но когда я поделился с ним своими соображениями касательно Зверя в округе, споры как отрезало…