Д И Писарев

Этим прежде всего отличается позиция Писарева в 1861 году от позиции Чернышевского и Добролюбова. Чернышевский и Добролюбов последовательно готовили в это время демократические силы к прямому революционному выступлению. И в подцензурных статьях они умели донести до сознания читателя идею неотвратимости крестьянской революции. Они были глубоко убеждены в том, что широкое народное выступление против существующего строя совершится в ближайшем будущем. Правда, они ошиблись в своих расчетах: революционная ситуация 1859-1861 годов не привела к всеобщему революционному выступлению крестьянства, демократических сил страны. Но условия общественной борьбы этого времени были таковы, что, как писал В. И. Ленин, "самый осторожный и трезвый политик должен был бы признать революционный взрыв вполне возможным и крестьянское восстание - опасностью весьма серьезной". {В. И. Ленин, Сочинения, т. 5, стр. 27.} Ясно видя эту возможность революционного взрыва, Чернышевский и Добролюбов всю свою деятельность направили на прямую его подготовку. Именно то, что они, непримиримо борясь со всякого рода либеральными иллюзиями, последовательно отстаивали революционный путь как единственно возможный в тех условиях путь коренного разрешения крестьянского вопроса, - составляло их силу как передовых деятелей освободительного движения, его идейных руководителей.

Такой зрелости революционных убеждений, общественно-политической программы мы не находим еще в статьях Писарева 1861 года. Он, без сомнения, всецело на стороне демократии. Он признает великое освободительное значение революционных действий. Но он не видит еще в это время объективной возможности крестьянской революции, не отдает полного отчета в силе современного ему демократического движения. Поэтому его программа носит менее определенный характер. В ней сильно звучат ноты безоговорочного осуждения старого, но нет отчетливой перспективы революционного действия масс. Не видел он еще и нового деятеля, способного возглавить такое движение. Таким образом, сходясь с Чернышевским и Добролюбовым на общей программе решительного отрицания старого, он не раскрывает перед своим читателем тех революционных путей, которые могут в данных условиях смести это старое. В качестве положительной программы он выдвигает в статьях 1861 года более общий план ближайших действий демократических сил. Для того чтобы пробудить народ, дать решительный толчок развитию народной жизни, основной задачей в эти годы, по Писареву, является формирование молодого поколения демократической интеллигенции, пробуждение в широких слоях образованного общества сознания невозможности жить по-старому, сплочение лучшей части этого общества, способной понять задачи времени и понести в народ разумное миросозерцание. Основной задачей для него является расшатывание основ старого мировоззрения, решительная и безоговорочная критика всего старого и отжившего, выставление на свет гнилости и уродливости старых порядков.

В этом расхождение Писарева с Чернышевским и Добролюбовым в оценке ближайших тактических задач демократического движения, в оценке сложившейся к тому времени политической ситуации. Отсюда и расхождение Писарева с некоторыми важными выводами литературно-критических статей Добролюбова.

В статье "Женские типы в романах и повестях Писемского, Тургенева и Гончарова" это обнаруживается в оценке романа Тургенева "Накануне" и романа Гончарова "Обломов". Как известно, Добролюбов в статье "Когда же придет настоящий день?" подчеркнул актуальность основного образа тургеневского романа. Правда, он отмечал "бледность очертаний Инсарова", писал, что "этот Инсаров все еще нам чужой человек", {Н. А. Добролюбов, Собрание сочинений, т. 3, М. 1952, стр. 53. Курсив Добролюбова.} но все же подчеркивал "величие и красоту его идей", цельность его характера. Основным в статье Добролюбова явилась твердо выраженная уверенность в том, что скоро выступят на сцену русские Инсаровы, способные до конца выдержать борьбу с "внутренними врагами". С глубокой симпатией отнесся Добролюбов и к образу Елены, подчеркивая его силу и жизненность. Он не скрывал слабостей этого образа, "несмелость" и "практическую пассивность" героини, неопределенность ее исканий. Но тем не менее Добролюбов увидел и здесь у Тургенева "новую попытку создания энергического, деятельного характера". "Как идеальное лицо, составленное из лучших элементов, развивающихся в нашем обществе, - писал он, - Елена понятна и близка нам". {Н. А. Добролюбов, Собрание сочинений, т. 3, М. 1952, стр. 40.} С особой силою были подчеркнуты Добролюбовым необходимость появления нового героя, готового и способного на революционный подвиг, и созревание в русском обществе такой глубокой неудовлетворенности существующей жизнью, которая могла бы привести к революционному взрыву.