В то время, когда Таньги пребывал в тяжёлых раздумьях, в Осер вступали первые ряды отряда Д,Арманьяков. Они возвращались домой после удачного похода. Меньше чем за десять дней им удалось уничтожить несколько отрядов герцога Бургундского и захватить большое количество провианта. Усталый вид никак не вязался с весёлыми лицами всадников. Всё время раздавался приглушённый смех, который эхом разносился по пустынным улочкам города. Ещё бы, после долгих лет бездействия, у каждого из них появилась возможность не только отличиться в бою, но и испытать чувство удовлетворения от встречи с извечным врагом. Довольно приятное чувство, так как не вызывал сомнений успех похода. И в этом была несомненная заслуга Жана. За эти дни он полностью покорил сердца Д,Арманьков своей безудержной отвагой и бесстрашием. Он всегда находился впереди отряда и первым принимал или наносил удар. Нередко, в пылу сражения, Д,Арманьяки видели, как он спешил им на помощь. Он вставал на защиту своих людей, не заботясь о собственной участи, тем самым, подчёркивая, что в сражении все они являются единым целым и все жизни стоят одинаково. Несчастный Капелюш не успевал за Жаном. Годы брали своё. Он быстро уставал и во многих случаях не мог защитить своего господина. И это его беспокоило. Капелюш всякий раз пытался придержать Жана, но у него не получалось. Он не мог справиться с напором. Поэтому, каждый раз уговоры Капелюша обрывались на полуслове, и ему приходилось снова и снова спешить в гущу сражения, выискивая взглядом знакомую фигуру. Но больше всего Капелюша беспокоило состояние Жана. Его навязчивая идея сокрушить королевскую армию. Он ненавидел короля и только думал о том, как бы отомстить ему. После похода на Бургундию, Жан даже повернул отряд на север, собираясь осуществить задуманное. Но затем, к всеобщему облегчению, раздумал. Ко всему прочему, он отлично понимал, что люди устали и просто не в состоянии осуществить такой дерзкий план. Он повернул на Осер, но не отказался от своего плана. После короткой передышки, он намеревался отправиться на север, предварительно усилив отряд несколькими новыми сотнями. Об этом он во всеуслышание объявил перед возвращением в Осер. Все Д,Арманьяки восприняли это решение с молчаливой покорностью. Хотя слов никто и не произносил, все прекрасно понимали чувства своего сюзерена. Все понимали, но не все одобряли такое решение. Многие надеялись на то, что поход всё же не состоится. И ещё Д,Арманьяки надеялись, что граф снисходительно отнесётся к поступку Ле Крусто, который, по сути, принял решение, на которое не имел права. Надеялся на это и Капелюш. Наказание Ле Крусто могло повлечь за собой очень неприятные последствия. Ведь он долгие годы возглавлял Д,Арманьяков. Капелюш думал об этом, поглядывая на мрачное лицо Жана. Они въехали в город самыми последними. Первые ряды Д,Арманьяков успели достигнуть к тому времени замка. Они двигались шагом, не обращая внимания на тишину ночных улиц. Жан думал о своём. А Капелюш только о нём. Оба сохраняли молчание. Так продолжалось до той поры, пока они не переехали через опущенный мост и не оказались во дворе замка. Обстановка, царившая во дворе, полностью отличалась от обстановки города. Здесь постоянно раздавался шум. Раздавались громкие голоса. Десятки людей разгружали повозки с провиантом. Д,Арманьяки успели спешиться и в данную минуту всё внимание уделяли своим лошадям, которые нуждались в отдыхе не меньше людей. Разнуздывая лошадей, они то и дело поглядывали в сторону одинокого человека, стоявшего возле входа с непокрытой головой. Это был Ле Крусто. Он ждал графа Д,Арманьяк, чтобы сообщить о своём возвращении. И когда тот появился, шум и движения во дворе в одночасье смолкли. Сотни людей, включая Д,Арманьяков и всех слуг, что оказались во дворе в это мгновение, с напряжением замерли, следя за действиями своего господина. Жан же, заметив Ле Крусто,…весь почернел. Он остановил коня возле Ле Крусто, а в следующую минуту соскочил с седла и вперил в него угрожающий взгляд. Ле Крусто низко поклонился.
— Монсеньор!
— Ты будешь наказан! — отрывисто бросил Жан в лицо Ле Крусто.
Тот выпрямился, и смело, взглянув в лицо Жану, без тени страха ответил:
— Я готов, монсеньор!
Вокруг раздался единый вздох, когда Жан выхватил саблю. Казалось, она неумолимо опуститься на Ле Крусто. Но Жан так и не поднял саблю. И причиной тому стал громкий голос, отчётливо прозвучавший на весь двор:
— Вы не должны этого делать!
Мария…она внезапно появилась перед Жаном в старом поношенном платье. Лицо Марии излучало спокойствие и решимость. Взгляд был направлен прямо на Жана. Жан лишь мельком взглянул на неё и сквозь зубы бросил:
— Кто тебе позволил вмешиваться?
— Несправедливость! — раздался в ответ голос, полный решимости. — Этот человек не заслужил наказания, ибо выполнил лишь свой долг. Пусть даже без вашего ведома.