CyberMoscow77. Том 1 и 2

Зло оскалившись, я пошел на сближение. Не скрываясь. Наоборот, производя как можно больше шума. Собаки среагировали мгновенно. Залились быстро приближающимся лаем. Через секунду я их увидел. Поджарые скалящиеся звери мчались, лавируя между кучами мусора. Прицелиться… огонь!

Первая из трешек вошла псине в плечо. Собака дернулась, ее чуть повернуло, но тут же, вскочив, она помчалась дальше. Только прихрамывала на одну лапу. Из злобно распахнутой пасти текла слюна и вырывался пар от дыхания. Еще две пули ушли следом за первой, но я уже не целился. Укрылся за кучей хлама, держа ствол приблизительно в том направлении. Сработало. Послышался жалобный скулеж, но на меня выскочила уже совсем другая псина.

Здоровенная, мускулистая тварь. Будто сидящая на стероидах. Ее лапы были заменены металлическими протезами. Зубы блестели сталью. Но от трех выстрелов в голову ее это не спасло. Пули вошли одна за другой, пробив череп. Тварь дернулась и рухнула рядом со мной. Следующую я встретил так же, и на мгновение все стихло.

Хуже в бою нет ничего. Ты понимаешь, что тебя идут убивать. Возможно, окружают. Ты дергаешься в попытках выжить, но тем лишь уменьшаешь свои шансы.

Я это отчетливо понимал. Но ярость заставляла действовать. Искала выхода. Чтобы не сдохнуть так глупо, я до крови закусил губу. Боль чуть отрезвила. Заставила взгляд проясниться хоть немного. Сердце продолжало бешено гонять кровь по венам. Она стучала в ушах. Да так, что пришлось подкручивать наушники.

— Тварь! Он моих зверушек перебил! — возмутился заводчик.

— Тише, — перебил его усиленный динамиками голос. — Обходи. Вместе нападем.

— А куда? Там же не видно ни черта, — ответил третий.

Лазерный луч дальномера шарил по кучам мусора. Со стороны лагеря пустынников доносилось все больше возмущенных голосов. Они просыпались. Еще пара-тройка минут, и у меня просто пуль на всех не хватит.

Оглянувшись по сторонам, я нашел порванный мяч. Он частично сохранил форму. Играть не выйдет, но мне должно хватить.

Проткнув его подобранной тут же железкой, я выставил мяч из-за кучи.

Град пуль порвал его в клочья. Судя по звукам, больше десятка стволов. Но я не стал ждать, пока приманку изрешетят окончательно. Стелясь у самой земли, я прыгнул за соседнее укрытие и побежал прочь от лагеря. Увидевшие мишень болотники с криками бросились следом. Они беспорядочно палили мне вслед, попадая только по кучам мусора.

Петляя между горами хлама, я заставил их ряды растянуться, вывел на заранее отмеченную позицию и затаился.

Первые двое преследователей пробежали мимо меня, не снижая скорости. Они не слышали ничего, кроме своего тяжелого дыхания. Думали, что продолжают гнаться. Считали себя охотниками.

Но мы уже поменялись ролями.

Остроконечные мелкие пули прошили их одежду насквозь. Я специально бил по печени и позвоночнику. Ор поднялся такой, что слышали даже в лагере. Они матерились, стонали, но ничего не могли сделать — даже подняться. Сразу несколько преследователей бросилось к раненым, чтобы оказать первую помощь. И присоединились к ним.

Магазин стремительно пустел. Я отсчитал седьмой отстрелянный картридж с патронами. Куча-мала из защитников пополнилась пятым добровольцем, а я сменил позицию, уходя по дуге ближе к лагерю. Крики и шум дождя скрывали мое перемещение. Но снайпер остался в укрытии.

Я оценил. Это не страх. Не безразличие или нежелание сражаться за товарищей. Только самые опытные солдаты готовы бросить своих на верную смерть. Понимая, что тем все равно не жить. Понимая всю боль и горечь. Но при этом также понимая, что, если они сунутся сами — только зря погибнут.

Снайпер это знал. И потому луч прицела его винтовки продолжал гулять по мусорке, выискивая мою голову. Одно неверное движение, один неосторожный шаг — смерть.

Я чувствовал, как ярость объединяется с азартом. Как растет напряжение. Тактические наушники помогали ориентироваться. Но я не бил одиночек. Я возвращался, стараясь производить минимум шума. Где ползком, а где короткими перебежками. Я двигался обратно к лагерю болотников. Обходил поисковые отряды и спешащих на помощь медиков. Мне безразличны их жизни. А вот боезапас нужно сохранить для главной цели.

Добравшись до лагеря немного с другой стороны, я подлез под колеса фургона. Перекатился и, оказавшись внутри периметра, тут же спрятался за откидным столиком. Дома на колесах объединяли крыши с навесами, так что в лагере было на удивление сухо. Вот только для меня это не плюс. Маскировка в таком месте работать перестала. Дождь больше не скрывал шумы.

— Тише, — донесся до меня женский голос. — Мы в безопасности. Злые дяди снаружи лагеря. Внутрь никто не попадет.

Ей ответило несколько всхлипывающих голосов.

Вашу бога душу мать! Мирняк! В горячке боя я совершенно забыл о семьях преследователей. Черт. Нет. Я должен быть спокоен. Только не снова.

Кровавая ярость подступала к голове. Застилала взор. Губа уже разбухла и кровоточила, но другие части тела мне сейчас требовались в целости. Пришлось вновь ее прикусить.