Cyber Flavor (СИ)

На суде один из «благодетелей» признался, что планировал сделать «террористку» официальным лицом их преступной компашки. А в случае крупного провала свалить на нее всю вину и скрыться.

Это признание никого не удивило. Видимо, именно такой расклад и не давал мне покоя тем днем, когда выловили большую часть «благодетелей», но додуматься до него я так и не успела, а вот для остальных это было очевидно еще на стадии планирования отправки Шейлы в стан врага.

В общем, Килиманджарову неведомым образом удалось уладить ее проблемы. Теперь все думают, что объявленная в розыск террористка — не более чем подсадная утка. Даже те статьи из интернета убрали. И, кажется, Шейла этим недовольна. Глядя на нее и Николая, я искренне радуюсь, что вовремя подсуетилась с Зариной для Толика. Во-первых, против Николая у братишки не было бы шансов. А во-вторых, не сомневаюсь, что Шейла попортит Килиманджарову немало кровушки.

С тех пор, как за Льюисом и Шейлой захлопнулись двери скорой помощи (им вкололи ацизол и, несмотря на сопротивление пациентов, доставили в больницу, откуда долго не отпускали) я видела его только мельком, а нормально поговорить и вовсе не удавалось. Друг то давал показания, то выбивал грант для исследований Мурата. В общем, был жутко занят.

Но теперь, спустя несколько месяцев, всех поганцев, наконец, выловили (правда, к разочарованию публики, уже не так эффектно, как в первый раз, когда «благодетели» и их подельники выскакивали из горящего здания прямиком в руки полицейским) и засудили, все устаканилось, и у гения нашлось время просто пообщаться со старой подругой. Это при том, что я часто бываю всего-то через дорогу от него, в доме напротив — у Пал Дмитриевича! Кому расскажешь, все будут ржать!

Потому, стискивая его сейчас в дружеских объятьях, я постаралась донести все свое недовольство его поведением, как следует придушив. Пусть ощутит, как я переживала!

— Льюис!!! — мелкая отпихнула меня в сторону, повиснув на шее программиста.

— Это имя не принадлежит мне, — вдруг строго заявил он, всю сознательную жизнь отстаивавший право называться Кэрроллом Льюисом, пусть и вторым. — Больше никаких чужих имен! Меня зовут Егор Альгожин.

И, хвастаясь, добавил:

— Переделать все документы и главное — триллион упоминаний о себе в СМИ было чертовски тяжело! Теперь мне нужен отпуск от тяжких трудов…

Экс-Льюис замолчал, ощутив враждебную тишину, но вряд ли раскаялся. Скорее недоумевал, почему мы не поздравляем его с таким «важным» событием.

Мы с Жасмин переглянулись. Желание поколотить Егора на лице мелкой не разглядел бы только слепой. Но что-то мне подсказывало — любые воспитательные меры здесь уже бессильны.