Cвобода действий / Freedom of action (СИ)

— Мурад не любит меня. Он каждый день проводит ночь с другой девушкой. Не обращает на меня внимание. Целует других, а меня даже не вспоминает. Я подарила ему двоих детей. Чем я заслужила такое отношение, хатун? Что особенного в твоей подруге?!

Где-то там, напротив меня, Айше уже нескрываемо плакала, и её тень иногда подрагивала от слёз.

— Ты просто не знаешь Эдит. Она хороший человек.

— Хороший человек… — тихо повторила Айше напротив меня, и мы обе замолчали, погрузившись в свои мысли.

Я вспомнила, как неделю назад, мы встретились с ней у покоев Кёсем султан, и дальше вопрос сам сорвался с моих губ:

— Почему ты так сказал мне тогда?

— О чём ты? — переспросила Айше, и я по голосу поняла, что той становится лучше.

— Ты сказала, что я хуже раба. Зачем ты так со мной? Мне тоже нелегко сейчас. Если ты думаешь, что все остальные кроме тебя счастливы, то ты ошибаешься. Я устала лить слёзы жалея себя.

— Просто… в тот день я узнала, что Мурад был с Эдит хатун. И глаза у Кёсем султан были такие… такие, будто я в чём-то когда-то провинилась, и мне сейчас достаётся сполна за это, — тихо сказала Айше и я на мгновение увидела её лицо в лунном свете, который лился через окно. — Прости меня.

— Время не вернуть, — отозвалась я, и скрестив руки, облокотилась спиной об спинку дивана.

Айше задумалась на какое-то время, но всё же ответила:

— Ты права. Но мне всё равно жаль.

Я не могла понять, зачем сероглазая рассказывает мне всё это, поэтому продолжала плыть по течению.

— Это твоя гитара? — спросила та, увидев стоячий в углу инструмент.

— Нет. Она Эдит.

— А ты умеешь играть на ней?

— Немного. По крайней менее, точно не так хорошо, как это делает Эдит, — мои губы дрогнули в улыбке, когда я вспомнила тот момент, когда впервые взяла в руки гитару. Тогда мои руки должно быть были деревянными, потому что в тот день я не могла сыграть даже элементарные аккорды.

— А я бы хотела научится. Всегда хотела, — отозвалась Айше и встав с дивана, взяла гитару в руки. Провела рукой, украшенной кольцами, по струнам и получилось подобие нормального звучания. — Сыграешь что-нибудь?

— Нет, что ты. Не нужно привлекать внимание. Многие сейчас ложатся спать, а стены здесь тонкие, — удивившись на предложение Айше, ответила я. — Мне хватает и того, что каждый в этом дворце пытается задеть меня.

— Ты видела Мурада? — быстро спросила сероглазая.

— Нет. Он смотрел только на Эдит, и, кажется, действительно, не обращал ни на кого внимания кроме неё.

— Хорошо, — и вновь повисло молчание. Но оно не было напряжённым или гнетущим. С Айше, когда она не ведёт себя как стерва, и просто помолчать хорошо. — Я пойду к себе, а то мои служанки начнут волноваться.

Айше уже стояла у дверей, как напоследок сказала:

— Я ошибалась в тебе. Ты гораздо лучше всех нас.

— Нет, не лучше. Я такая же как и все, — поспешила ответить я, пока Айше не ушла. — И да. Тебе не стоит плакать. Весь мир перед твоими ногами.

Она благодарно улыбнулась, и на её щеках появились ямочки.

Айше ушла, оставив на моей душе приятный осадок, и поэтому, я легко смогла уснуть в эту ночь, должно быть, впервые за всё время проведённое во дворце.

====== Part 8. ======

— Мы снова идём в сад. Ты с нами? — оживлённо поинтересовалась Эдит, рассматривая себя в зеркале.

— Ты, наверное, хотела сказать: «Не пойду ли я со слугами в сад?» — переспросила я, отставив сборник стихов в сторону.

Она сразу же повернулась ко мне и комично широко раскрыла свои голубые глаза:

— Если для тебя это важно, то я могу вас познакомить, — имея в виду султана, непринуждённо предложила Эдит.

— Что ты говоришь? Не стоит, — сразу же отозвалась я, чувствуя заразное волнение. — Не нужно.

— Да что ты так разволновалась? — комнату наполнил заливной смех Эдит, и я почувствовала, как мои щёки становятся пунцового цвета.

— Не хочу быть «третьим лишним» — пояснила я, и вновь взяла в руки сборник стихов. — Иди без меня. Уверена, что даже если меня там не будет, то ты не почувствуешь разницы.

Она качнула головой и подошла к шкафу, чтобы достать свой плащ и перчатки.

— Внимание-е-е! Султан Мурад Хан Хазрет Лери! — послышался голос на этаже для фавариток, и быстро переглянувшись с Эдит, мы вскочили со своих мест.

Дверь в нашу комнату открыли и в неё уверенной походкой вошёл «он». Это наконец-то случилось. Я увидела столь долгожданное лицо султана.

Ярко-зелёные глаза, будто бы изначально знали где искать Эдит ещё при входе, так-как сразу же были обращены на мою подругу. Длинные ресницы накрывали выразительные глаза, чем напоминали навес, прикрывающий драгоценный продукт от дождя и неизвестных чужаков. Широкие и крепкие плечи были повёрнуты в сторону Эдит, а волосы находились в «небрежном порядке», что могло появиться такое мне, будто бы султан только-только пришёл с улицы. Я мало успела повидать в своей жизни, но могла сказать точно, султан Мурад — один из самых красивых мужчин, которых я видела в своей жизни. Как только он зашёл в комнату, то в прямом смысле, наполнил своей энергетикой эти покои сверху донизу.