Curriculum vitae

Они увлеченно обсуждали шахматные ходы, чувствуя себя в одном шаге от политических кулис, за которые простые смертные обычно не допускаются. Близость Больших Тайн одновременно притягивала и пугала, будоражила кровь и распаляла фантазию, воспитанную на приключениях графа Монте-кристо, мушкетеров де Тревиля и охотников за королевскими подвесками. Они строили планы, которые жизнь перечеркнёт уже через неделю, когда две тысячи боевиков под руководством Басаева и Хаттаба вторгнутся в Дагестан, и начнется Вторая Чеченская война. Через два дня, 9 августа 1999 года премьер-министром России будет назначен никому не известный, политически невзрачный и внешне неказистый глава ФСБ Владимир Путин. А еще через десять дней Ёжик со своей группой будет срочно отозван на “Большую землю”, оставив Распутина наедине с поставленной задачей и тяжкими думами о незавидной судьбе своего друга и такого далекого, жестокого, но все-таки дорогого сердцу Отечества. Слова Дальберга “Мы бросим англосаксам ещё одну кость, которой они подавятся” стали приобретать новый, зловещий смысл. Давиться нынешнему заокеанскому гегемону, как и всем предшествующим претендентам на мировое господство, предстояло Россией.

* * *

Скучать без Ёжика долго не пришлось. Через несколько дней после его отъезда Григория вызвал к себе командир роты и вручил открытое командировочное предписание в Страсбург, “в распоряжение встречающего”. Распутин всё понял без слов.

Во Францию твердо решил лететь с Душенкой и попытаться на месте уговорить её хоть какое-то время пожить там, подальше от войны. Оставлять её одну не хотелось даже на минуту. Она, как бездомный щенок, почувствовав широкую спину взрослого мужчины, торопилась прислониться к ней, схватиться за сильную руку, как за спасательный круг и не отпускать ни при каких обстоятельствах. К тому же, её несомненные способности и музыкальный слух позволили стремительно осваивать незнакомые языки. Пока её речь представляла собой очаровательную, непереводимую смесь русского, английского, французского и сербского. Но с каждым днем увеличивалось количество новых, правильно произносимых слов, и Григорий надеялся к концу года услышать сносно понимаемый говор хотя бы на одном из них. Сам он с удивлением обнаружил, что влюблённым для общения достаточно очень скромного словаря межнационального общения, во всяком случае в медовый месяц.

Командование KFOR сквозь пальцы смотрело на амурные дела подчиненных, предпочитая не вступать в жёсткое противостояние с мужским коллективом, страдающим без семейного тепла и женской ласки. Европейскую визу выправил Айвар, заманив лестной перспективой работы в Италии. “Хоть какая-то польза от ублюдка”, - пробормотал Григорий, проверяя паспорт супруги. Маршрут до места назначения изменил. До австрийского Граца добрались самолетом, взяли в аренду машину и с ветерком помчались на Запад, останавливаясь в романтичном Зальцбурге, сонном Аугсбурге и деловом Штутгарте. Оставив утомленную дорогой жену в отеле Баден-бадена, от которого ходил чартер до ближайшего аутлета, Григорий покатил на встречу с Дальбергом. Попрощались полгода назад неоднозначно. Как-то оно будет сейчас?

* * *

Иезуит принимал легионера в той самой библиотеке, где состоялся их последний разговор. Вид у него был потрепанный, будто аристократ “не просыхал” трое суток, под глазами набрякли мешки, носогубные складки стали резче, глубже и только глаза остались такими же колючими, внимательными, изучающими. Предложив присесть на то же кресло, что ещё помнило Распутина, он плеснул себе красного вина из бутылки без этикетки и расслабленным жестом предложил гостю выбирать напитки и закуску.

—Ты удивил меня, Жорж, — Дальберг сказал это таким безразличным тоном, как если бы произнес “ты совсем не оригинален”. — Не ожидал от тебя такой страсти к путешествиям по Европе, да ещё в компании с хорошенькой леди. Познакомишь?

“Обойдёшься,” — хотел надерзить Григорий, но вместо этого вздернул брови и ответил, стараясь придать голосу максимум удивления:

—Откуда такая осведомленность, Петер? Ты начал интересоваться моей личной жизнью и следить за мной?

—Ну, может быть. Самую малость, — равнодушным голосом отозвался Дальберг. — С того памятного дня, когда твой глазастый напарник обнаружил незваных гостей в моих владениях, я несколько изменил собственное отношение к безопасности и предпринял некоторые меры для борьбы с неожиданностями.

—Ты чего-то или кого-то боишься? — поинтересовался Распутин, наполняя свой бокал из той же бутылки, что и хозяин дома.

—Все мы боимся чего-то или кого-то, — поморщился иезуит, — но в данном случае это была больше забота о твоей безопасности, ведь подвиги рождают не только славу, но и желание мстить. Я должен был убедиться, что за тобой по пятам никто не следует с этой целью.

—Ну прости, я не знал, что стал такой важной птицей, — съязвил Григорий, — и…