Cудья и палач

– Вот, значит, как, – Алла Михайловна не стала скрывать своего огорчения. – А я думала, что мой муж изменяет мне, а его любовница вам… Я ведь думала, что мы будем вместе мстить им…

– О чем это вы? – не сразу понял Степан.

– Мой муж спит с другой, а почему я не могу переспать с другим? – Она легонько коснулась его руки. – Чем плоха такая месть?

Степан был полностью во власти ее чар. Не женщина, а дьяволица. Она сводила его с ума… И все же он нашел в себе силы подняться.

– Извините, Алла Михайловна, мне уже пора, – голос его звучал глухо.

И глупо.

Он чувствовал себя идиотом. И тупым служакой. Ведь в интересах службы он не должен был спать с этой женщиной…

– Сейчас к вам придут мои люди…

– Пусть приходят, – она обиженно поджала губы. – Мне все равно…

– Тогда до завтра! Завтра утром я у вас…

– Можете не приходить. Мне все равно… Сейчас от нее веяло холодом.

– А вот этого удовольствия я вам не доставлю… Он вышел в подъезд, спустился во двор. В машине его ждали Федот и Эдик.

– Ну что, орлы, в полет, – кивнул он на окна в квартире Болотова.

– В полет, командир, – Федот первым вылез из машины. – Только бы не залететь…

– Головы поотрываю, если Болотова упустите!

– Степаныч, ну ты же нас знаешь. Мы его только отпустить можем. С десятого этажа…

– Тогда и сами прыгайте за ним. Ну все, по местам…

Степан сел в машину, Федот и Эдик отправились к Алле Михайловне.

Интересно, будет ли она их совращать?… Во всяком случае, Степану этого не хотелось.

Ему казалось, он сейчас совершил большую ошибку. И в то же время ощущал легкость на душе.

***

Старушка лежала в прихожей. Как будто прилечь решила. И прилегла, а потом заснула и спит. Но кто же спит на полу, когда и кровать есть и диван?

Она была мертва. На виске темнело пятно. Рядом с ней лежала перевернутая табуретка. И без судмедэксперта ясно, что смерть наступила в результате сильного ушиба. А криминалист уже установил, что покойница упала не сама. Ее толкнули. И притом не случайно.

Старушка жила одна. Но у нее была дочь. И она частенько навещала мать.

Пришла она и сегодня. Только дверь никто не открывал. Тогда она открыла ее своим ключом. И увидела труп. «Скорую помощь» вызывать было уже поздно.

Тогда она вызвала милицию.

Не исключалась версия, что сама дочь убила свою мать. Или внук. Или еще кто-то из родственников. Из-за той же квартиры. Но капитан Грибалев схватился за другую версию. Старушка сдавала комнату постояльцу. Вещи его были на месте. А самого и след простыл. Вот с кем нужно было в первую очередь встретиться.

Никаких данных о постояльце не имелось. Видно, у него были причины скрывать свои фамилию, имя и отчество.

– Как же так, впустить в дом мужчину, о котором ничего не известно. Он хоть паспорт показывал? – устало спросил уже немолодую женщину Грибалев.

– Не знаю. Боюсь, что нет. Мама была очень доверчивым человеком. А постоялец ей нравился. Порядочный молодой человек, вежливый, разговаривать с ним приятно…

– А вы сами его видели?

– Ну конечно…

– Опознать, если что, сможете?

– Да.

– А если фоторобот составить? Ну, портрет из фрагментов лица…

– Можете не объяснять, я и детективы читаю, и кино смотрю… Думаю, что смогу…

Криминалисты сняли отпечатки пальцев с предметов в комнате постояльца.

Если он был судим, то фоторобот не понадобится. Фотография его в профиль и анфас хранится в картотеке МВД.

Грибалев был почему-то уверен, что именно постоялец убил старушку.

***

Утром в одиннадцатом часу Степан был в квартире Болотова. Дверь ему открыл заспанный Эдик. Интересно, он спал один или с хозяйкой квартиры?

Этот вопрос волновал Степана больше всего.

– Ну как?

– А никак, – развел руками Федот. – Не было этого хмыря…

– Хозяйка не обижала?

– Да нет, – пожал плечами Эдик. И развязно улыбнулся. – Разве что невниманием. Заперлась в своей комнате, хоть бы раз показалась…

– Выдрыхлись?

– Да вроде…

– Завтракали?

– Да тут дождешься…

– Ладно, тогда можете на пару часов домой смотаться… А потом за работу. Ты, Федот, берешь участкового и за Груздевым. Живым или мертвым, но этого мудилу мне достань. Я ему покажу, как руки распускать…

Груздев – это девятнадцатилетний хлыщ, гроза местной дискотеки. То одному морду начистит, то другому. Заявлений на него нет. Но это вовсе не значит, что он может преспокойно продолжать буянить. Степан ему и без протокола мозги вправит.

– Да я и сам по головке его поглажу… И Федоту вполне по силам в чувство недоноска этого привести.

– А ты, Эдик, давай по Чиркову закругляйся. Дело по уму «зашей», и в суд. Хватит с этим чмошником возиться…

Громкие убийства, охота за профессиональным взрывником – это, конечно, звучит красиво. Но этим по большей части РУОП, МУР и ФСБ занимаются. А районная «уголовка» хлеб свой больше на бытовых убийствах отрабатывает.

Пьяная поножовщина, сцены ревности, случайные выстрелы и все такое прочее.

Но и это не так часто. И крупные кражи на профессиональном уровне тоже не всегда случаются. По большей части со всякими хмырями типа Груздева возиться приходится. Или тот же Чирков. До чего додумался – пьяного бомжа ограбил, три рубля мелочью из кармана выгреб. И это серые будни.