Copy-Paste

Олег прошептал турку на ухо перевод. Тот белозубо улыбнулся и закивал.

– В общем, дело такое… – Мельников старательно формулировал свои мысли – портить отношения с Егоровым и Ко ему было не с руки. – Ты – хороший человек. Правильный. Я уверен, мы с тобой подружимся, так?

– Хм. Так.

– Но есть одно но. Данияр. Пойми – он мне не просто друг. Мы вместе выросли и он мне брат. А человек он злой и память у него хорошая, понимаешь?

– Понимаю.

– В ваши дела с Игорем я не полезу, так что сам понимаешь – у тебя здесь есть пара недругов, которым ты поперёк горла. На Игоря мне насрать, но когда Даник полезет с тобой разбираться, а он обязательно полезет, когда переезд закончится…

– Обломится он.

Олег скрипнул, прокашлялся и продолжил.

– Я ему башку оторву.

Дима-сан сжал кулаки, закрыл глаза и медленно сосчитал до десяти.

– Вот о чём я и толкую. Будете убивать Гошу – нет проблем, но за брата я впрягусь. И тебе, – Сенсей мрачно посмотрел на дизайнера, – я голову сам оторву. А это нам не нужно. Никому.

Витька закатил глаза к небу, пересчитал пару десятков звёзд, всё понял и поинтересовался.

– И?

'Интересно, мы одинаково думаем или нет?'

– Виктор Сергеевич, давайте обсудим один бизнес-план.

Они договорились. Витька и Олег уходят вместе с Мельниковым на Большую землю и остаются там.

– Кого с собой уговорите – ваше дело.

Сенсей прозрачно намекнул на Олю и Катю.

– Вы потрошите самолёт. Я раз в неделю прихожу к вам на остров и привожу еду. Рыбу, креветки. Здесь для вас мы строим жильё. Когда с самолёта уже будет нечего брать – переберётесь сюда. Даник к тому времени остынет, да и я с ним потолкую. С Гошей – сам разбирайся. Как хочешь. Идёт?

Мельников протянул руку. В свете костра заросший густой щетиной мужчина выглядел как настоящий дикарь. Большой, сильный, страшный.

Егоров усмехнулся. Раньше, в прошлой жизни, он, конечно, согласился бы только из-за одного внешнего вида собеседника. Но не теперь.

Чувствуя себя равным, он пожал каменную ладонь качка.

– Договорились.

С Дмитрием Мельниковым они думали совершенно одинаково и от этого уважение к Сенсею у Вити только выросло.

– Да… и вот что, Вить, – Мельников смущённо потёр свой сломанный нос, – ТВОЮ лодку я у тебя, всё-таки, экспроприирую.

Обустройство лагеря на Новой земле заняло у команды Димы Мельникова четыре дня. Всё это время Сенсей не отпускал от себя Витю ни на шаг, опасаясь за его жизнь. Следом за другом хвостом ходил Олег, а за Олегом, почему-то, турок. Вот так вчетвером они и руководили закладкой посёлка.

Мельников разметил при помощи немцев улицу. Указал, где будет находиться общественная кухня, где будет помывочная, а где – общественный туалет. После чего, свалив все дела на Данияра, велел друзьям грузить на лодку продовольствие, заготовленное местными аборигенами, и грузиться на неё самим. Все остальные десантники должны были оставаться уже на новом месте, помогая строить навесы и добывая пищу. Сенсей посчитал, что их троих будет достаточно, чтобы дойти на вёслах до своих.

– Течение нам поможет. Дикари втроём дошли и мы дойдём.

Витька только пожал плечами. Всё уже было тысячу раз обговорено, и дальше толочь воду в ступе не имело смысла. Они везут туда еду, оттуда – людей.

Ленинградская 'дорога жизни' в тропическом варианте.

Действительно, до острова, где их с тревогой ожидали, лодка добежала всего за одни сутки. Ветер был попутным, и работать на вёслах практически не пришлось. Витька периодически сменял на рулевом весле Диму, а Олег и увязавшийся с ними Йилмаз всю дорогу продрыхли, укрывшись от солнца циновкой.

Желание турка уехать с ними назад всех очень сильно удивило. Лётчик упёрся и ни в какую не желал оставаться в новом посёлке, мотивируя это тем, что ему непременно надо обо всём доложить командиру. Сенсей удивился, но дал добро.

Они прошли, не останавливаясь, обезлюдившую Малую землю. Мимо торчащего из воды кончика хвостового оперения самолёта. Проскочили, бешено орудуя вёслами, бурный пролив и вышли к бухте, возле которой был разбит лагерь.

На берегу их встречало всё население острова. Увидев, что на лодке всего четыре человека, толпа заволновалась. Раздались крики и причитания.

Егоров чертыхнулся, вылез на нос корабля и, сложив ладони рупором, заорал.

– Всё хорошо! Все живы-здоровы, всё…

Ликующий рёв встречающих заглушил его последние слова, которые едва не застряли у него в горле. В стороне от основной массы одетых 'по пляжному' людей, стояла ОНА.

Катя выглядела так, будто она стоит посреди ультрасовременного аэропорта в очереди на регистрацию. Белые джинсы, белая курточка. Босоножки на умопомрачительно высоком каблуке. Укладка на голове и… макияж.

Витя, не чувствуя под собою ног и не видя ничего вокруг, 'сошёл' с идущей к берегу лодки и, барахтаясь в воде, рванул к встречавшей его женщине.

Десятисантиметровые каблуки постоянно норовили провалиться в песок, так что стояла Катя на носочках. Это было тяжело и неудобно, но она не обращала на это никакого внимания. Сердце в груди стучало так, что, казалось, ещё немного, и оно выпрыгнет из груди.

'А если он… передумал, а если он…'