converted file bc39c831

Гай присел на край кровати. Склонил голову к плечу, ласково улыбнулся… и с треском рванул

ткань ее рубашки. Оторванные пуговицы с дробным стуком заскакали по полу. Кристина

захлебнулась криком, но этот крик не ушел далеко от кровати, словно она была накрыта

стеклянным колпаком.

Гай, прикрыв глаза, вслушался, будто находясь в опере и внимая особенно проникновенной арии.

Ухватил ее пальцами за подбородок, повернул голову и показал на символ в верхнем правом углу

комнаты.

- Замыкающий знак для полога тишины. Никто не услышит. Но ты кричи, я люблю, когда кричат.

Вернулся Гавел с кейсом в руках.

- Сокол, можешь быть свободен. На тебе запланированное на юге. Как закончишь, приезжай в

столицу.

- Понял, босс.

Гавел открыл кейс, поставил его в ногах у Кристины и подошел ближе, с двумя длинными ножами

в руках. Поморщился, протянул один брату:

- Варвар.

- Пытаюсь наверстать упущенное, - весело ответил Гай, принимаясь срезать с девушки одежду. –

Вы с ней уже знакомы, так мило болтали, а как же я?

- Ты немногое потерял, - Гавел презрительно улыбнулся, наклонился, рассматривая ледяными

глазами. – Было не так чтоб очень интересно.

Он приложил к щеке Кристины холодное лезвие ножа. От прикосновения стали по телу разлился

холод. Гай, срезавший с нее одежду быстрыми, скупыми движениями, на миг сжал в руке комок

кружев, оставшийся от белья, и отбросил в сторону.

- Пожалуйста… - не отводя взгляда от гипнотических глаз Гавела, шепнула Кристина. – Пожалуйста, не надо. Убей меня быстро.

Он цокнул языком и неодобрительно покачал головой. Сказал менторским тоном:

- Смерть – это самое грандиозное и весомое событие в твоей жалкой жизни. Не нужно принижать

ее значимость попыткой уйти быстро. Вы, люди, неблагодарные твари, величайший переход

окружили страхом и ужасом. Поверь, скоро ты примешь смерть с радостью и благодарностью, как

избавление и великое счастье.

- Не обманывай девушку, брат, - строго сказал Гай, встав с другой стороны кровати. – Нехорошо.

- Ладно, - кивнул Гавел, и зеленые глаза заискрились. – Нескоро.

Кристина смотрела на них снизу вверх. На немного удлиненные, асимметричные лица, резкие

черты лица, которые по отдельности не представляли собой ничего выдающегося – подбородок

тяжеловат, губы тонковаты, нос мог бы быть покороче – но в своей совокупности складывались в

облик настолько красивых людей, что щемило сердце. Никакой слащавости, ни капли

женственности не было в этой красоте. Они были совершенны, каждый в своем образе, и строгий

холодный Гавел, и раскованный, горячий Гай. Ни единой смазывающей впечатление лишней

морщинки, ни складки на рубашке…

- Нет, - прошептала она, и братьям пришлось наклониться, чтобы услышать. – Самое грандиозное

событие в моей жизни – это вы двое.

Они переглянулись. Гавел приподнял бровь, Гай хмыкнул.

А Кристину отпустило напряжение, жестоко скрутившее тело. Словно вода, вытекло из мышц.

Боль от веревок отдалилась, став неважной. Глядя в глаза братьев, девушка знала – будет

больнее. Но это больше не пугало – страх, от которого мутнеет в глазах и образуется гулкая

пустота в груди – помощник инстинкта самосохранения, рычаг для возможности спастись.

Глядя в зеленые глаза, Кристина видела – бесполезно. Никакая доза адреналина в крови ей не

поможет. Не уйти. Не выжить.

И принимая неизбежное, она обмякла на кровати, перестав искать спасения.

Вспомнилось прожитое, от подростковых лет и до этого момента. Как мир был живым и ярким, а

потом выцветал, оставляя рутину – дом, работа, счета, нелюбимый, но удобный и комфортный

жених. Границы сужались, как и спектр красок, для того, чтобы взорваться фейерверком событий

последних дней.

То, что с ней случилось, настоящая магия, - звенело внутри. Чудо.

Эти двое над нею – полное безумие, воплотившаяся фантазия. И какая!

- Безупречны, - прошептала Кристина, глядя на братьев любовным взглядом сумасшедшего

художника. Нарисовавшего свою смерть и видящего, как она прекрасна. – Я чертов гений…

Близнецы удивленно посмотрели друг на друга. Гай хихикнул, лег на кровать рядом с ней. Подпер

голову ладонью, зажав пальцами косу, провел вплетенным пером по животу Кристины.

- Боюсь тебя разочаровать, - сухо, но с некоторой задумчивостью сказал Гавел. – Ты нас не

создавала, а только призвала.

- Ну доля истины в этом все же есть, брат, - перо спустилось по ноге к колену и заскользило вверх, по внутренней стороне бедра. – Эти тела придумала нам она. Согласен, получилось гениально, мне нравится.

- Напомни мне успеть сказать ей спасибо, - саркастично попросил Гавел.

- Напомню… - прошипел Гай, рывком поворачивая Кристину набок, спиной к себе. От резанувших

запястья веревок она вскрикнула, закусила губу. Ладонь Гая обжигала…

- Убери руку, - деловито сказал Гавел, снимая рубашку и садясь с другой стороны кровати. – Я

обещал девушке, что будет много крови. И разденься, опять перемажешься.

Крови действительно было много. Нож чертил на теле Кристины символы и буквы неизвестного

ей алфавита. К боли добавлялись странные вспышки в сознании, сопровождающие завершение

каждого символа – на плечах, груди, животе и лобке.