- Ладно. – Я приоткрыла дверь пошире, немедленно вспомнила о выжженном посреди кухни ореоле от магических ворот и категорично заявила: - Давай, поговорим у тебя в карете.
Однако ругаться в экипаже Тин не собирался, видимо, посчитав мою кухню местом более подходящим. Бесцеремонно отодвинув меня в сторону, вошел в дом и первым делом, не успел еще закрыться замок, уставился на черный круг.
Последовала долгая и острая пауза. Судя по тому, как гость изменился в лице, он догадался, что именно испоганило деревянный пол в моем доме.
- Теперь я уже не знаю, о чем мне хочется поговорить больше. Об этом… - Он снова продемонстрировал квиточек, а потом кивнул на дубовые доски: – Или об этом.
- Откровенно говоря, Тин, у меня нет никакого желания обсуждать с тобой ни одну из этих двух вещей, - сердито отозвалась я, складывая руки на груди, словно он мог заметить почти невидимые линии от темной руны на ладони. – У меня был очень длинный день …
- Ты тогда молчи, поговорю я, - перебил он меня и, твердыми шагами пройдя к столу, бросил квиток на разворот открытого учебника. – Давая тебе деньги, Лерой, я не предполагал, что ты оскорбишь меня настолько, что станешь их возвращать.
- Я оскорбила тебя тем, что не хочу оставаться должницей?
- Лерой, мы были друзьями большую часть нашей жизни…
- Именно! Даже родные возвращают друг другу долги, – воскликнула я. - Для тебя пятьдесят золотых – мелочь, для меня прорва денег. Даже эти десять монет не достались мне просто. Почему ты отказываешься их принять? Я их заработала. Отказаться от них означат наплевать на все усилия, которые я вложила. Может, мне тоже оскорбиться?
- Лерой, проклятье, да что с тобой происходит?! – рявкнул Тин. – Тебя как будто подменили! Ты всегда была такой… покладистой.
- Какой? – опешила я, вдруг действительно почувствовав себя обиженной.
Тут-то меня и осенило. Видимо, раньше я настолько ослепла от безответной любви, что не понимала простых вещей. Никогда ни при каких обстоятельствах он бы не обратил внимания на заботливую подружку, через день таскавшую ему корзинки с едой в контору. Подружку, которую он брал с собой на официальные приемы, чтобы она отпугивала не в меру прытких девиц, и ставшую ненужной, когда он нашлась подходящая партия.
- Все из-за этого? – Он указал пальцем в сторону выжженного круга. – Как вы называете себя? Скользящие? Ответь, Лерой!
Я не успела даже рта раскрыть, чтобы опровергнуть нелепое предложение, как Тин в сердцах схватил меня за руку. Не знаю, чего он пытался добиться, но пространство рассекла алая вспышка, и нас ударило мощным магическим разрядом. Мы отпрянули друг от друга, точно облитые кипятком коты. На стене вспыхнула и потухла световая руна. Дом погрузился в темноту и опасную тишину, только было слышно, как по потолку ходит таинственный жилец.
Тяжело дыша, мы разглядывали друг друга через тьму.
- Проклятье, что это было, Лерой?! – держась за сердце, словно у него прихватило сердце, выдохнул Тин.
От моей ладони шло едва заметное сияние, пальцы подрагивали. Приятель замер.
Приятель ошеломленно замер.
- Лерой… - Его голос звучал хрипло. – Когда это случилось?
- Что случилось? – Я невольно попятилась, когда он сделал шаг.
- Когда тебе нанесли темную руну? Кто?
- Это важно?
Тин потянулся ко мне, за каким-то абрисским демоном пытался дотронуться до лица, как будто руна была нанесена на щеку или лоб, и теперь светилась на потеху всему свету.
- Выходит, они похитили тебя из дома? Так, Лерой?
Спиной я прижалась к закрытой двери, отступать стало некуда.
- Тин, проклятье, ты можешь остановиться? – вдруг стало ясно, что мы не больше не кричали, даже не говорили в голос, а шептали, как будто любые упоминания об Абрисе превращали нас в преступников.
- Покажи мне ее. - Он громко сглотнул.
Я сжала пальцы, но острые голубоватые лучи пробивались через кулак.
- Мне надо ее видеть… Пожалуйста, Лерой.
Никогда прежде мне не доводилось слышать в его обычно самоуверенном голосе мольбы, и я раскрыла ладонь с неровными широкими рубцами, мерцавшими в темноте. Прикосновения Тина к изуродованной коже оказались неожиданно мягкими и осторожными. Большим пальцем, щекоча, он провел по линиям. Ладонь закололо, раздался едва слышный треск.
- Руна знаний, - выдохнул он, неожиданно выказывая осведомленность абрисскими магическими символами. В голову пришла тревожная мысль, умел ли Тин прикосновением пробуждать темное колдовство, как это вышло у меня?
- Во время той игры… я попалась. – Признание вырвалось неожиданно, и мне бы хотелось прикусить язык, но, сказав первый слог, было глупо промолчать окончание слова. – Мне помогли вернуться, но в Абрисе остался артефакт, который я создала для курсовой работы. Тот ведьмак выдернул меня из дома с помощью часов. У них там, знаешь ли, забавляются на вечеринках – вытаскивают из Тевета неофитов. Слава всем Светлым духам, они не догадалась, что я Голубая кровь. Было страшно… и больно.
- Тебе сделали еще что-нибудь… плохое?