converted file 40c53b7c

по слогам читать слова призыва.

Кажется, это была латынь. Или нет? Она никогда раньше не интересовалась мертвыми языками.

Текст был длинен и довольно сложен, но Анжела прочла его дважды про себя перед началом, и

была уверена, что все получится идеально.

Это судьба.

С последним словом она проколола палец кончиком кухонного ножа. Капля крови упала в воду, расплываясь волокнистым пятном.

И мир содрогнулся.

Анжела ахнула, почувствовав бесшумный взрыв где-то вокруг и в то же время внутри нее самой.

Из зеркала начал сочиться густой белый дым. Он коснулся ее коленей и обвился вокруг.

Анжела больше не видела в зеркале своего отражения, там не было ничего, кроме плотной белой

пелены. До того момента, как в густом дыму открылись глаза – длинные узкие глаза, ярко-

зеленые и светящиеся, с вертикальным зрачком.

Эти глаза посмотрели ей в душу, и она потеряла себя.

Живот скрутил страх, горло сжалось. Анжела силилась вдохнуть, вскочить на ноги – и не могла.

Она застыла, а кто-то чужой вторгся в ее сознание.

Это было так больно. Ошметки гаснущего разума летели в стороны, пока вызванный перебирал

образы, ее воспоминания, ее знания.

Анжелу швыряло по событиям недавнего прошлого, в обратном порядке, словно на перемотке в

кино. Кладбище и слепящая боль в сломанной лодыжке. Искаженное лицо кричащего на нее

Влада. Она берет пачки долларов из сейфа. О спину хлопает живот Дениса. Татьяна, во время

самой первой консультации, ее схема с грозной черной тенью на линии, и слова. Это судьба.

Вызванный усмехнулся, и позволил Анжеле вдохнуть. Воздух с хрипом рванулся в грудь. Легкие

снова заработали.

Она встала на ноги, как и хотела. Не сама.

Ведомая пришедшей из зеркала сущностью, Анжела отбросила костыль.

Тело пронзила боль. Но тому, кого в книге назвали «помощником», было все равно. Он пил ее

боль, и от нее становился сильнее.

Он заставил ее подобрать с пола нож. Хороший и очень дорогой финский кухонный нож, легко

резавший даже бумагу, таким острым он был.

Анжела, ставшая узницей внутри своего же тела, спрятала нож за пазуху. Демон расположил его

так, что режущий край впился в тело, словно в ножны.

Он одел ее в плащ, закрывший появляющееся на блузке кровавое пятно, и вывел на улицу.

Остановил такси.

Таксист даже помог ей выйти у дома Татьяны. Калитка была закрыта, но тому, кто управлял

Анжелой, это не было помехой. Запахло паленым, из ноздри поползла струйка крови, и из мира

исчез красный цвет. Полностью выцвел в серое.

Зато калитка открылась.

Вызванный провел Анжелу через нее, и в дом.

Татьяны не было в приемной комнате, куда приезжала Анжела.

Кармапатолог нашлась в другом помещении – богато обставленном зале. Она сидела в кресле, грызя куриную ножку, и жир капал на домашний халат. Бубнил телевизор.

- Анжела?

Татьяна выронила ножку. Медленно отставила блюдо в сторону.

Анжела шла к ней, хромая на своем гипсе. Плащ распахнулся, открыв окровавленную блузку.

- Что случилось, девочка? Как ты вошла? – не сводя с нее глаз, Татьяна медленно поднялась из

кресла.

Тот, кто привел девушку, улыбнулся ее губами. И доверительно сказал:

- Это судьба.

С влажным звуком он вынул рукой Анжелы нож из ее тела.

Глаза Татьяны расширились и стали совсем белыми. Она закричала и побежала.

- Это судьба, - повторил демон и улыбнулся.

Полицию вызвали соседи Татьяны, боявшиеся заходить в дом. Приехало четверо, и самого

молодого вырвало прямо в кадку с пальмой, стоявшей в холле.

- Господи боже мой… - прошептал один из его напарников.

Полицейские пошли по кровавому следу.

- Ее гнали и били ножом, не добивая, пока она могла еще двигаться, - говорил себе под нос один

из мужчин, размышляя над формулировками будущего протокола. – Она кричала и пыталась

отбиваться, но убийца шел следом и наносил удары ножом.

Татьяну нашли в приемной. Она лежала на спине, раскинув ноги и руки, и тело от подбородка до

паха было сплошным темным месивом. В разрез на животе был наполовину всунут рулон бумаги с

какими-то схемами.

Рядом с трупом сидела Анжела. Растрепанная и забрызганная кровью так, что на лице остались

светлыми только белки выкаченных глаз.

- Кармический узел, - сказала она, хрипя сорванным горлом, и выхватившие оружие полицейские

попятились. – Черная тень, дурная карма. Очень плохой поступок, который сломает всю жизнь.

Это судьба.

9-10.2016