Contra Dei #2

1. Расскажите о том, как Вы ощутили свою принадлежность к Тьме.

Не помню, с чего и как всё началось. Это случилось когда-то в раннем детстве, ещё в дошкольном возрасте. Уже тогда во всяких сказках и историях мои симпатии целиком были на стороне инфернальных персонажей, и они были сюжетами моих детских рисунков. И это несмотря на вульгарное преподнесение их и неизбежный по законам жанра проигрыш. Всё это отфильтровывалось, и уже тогда за искажёнными и предвзятыми представлениями людей проглядывались грандиозные и очень привлекательные для меня силы. А уж какие фантазии порождало сознание! Конечно, они были небезупречны ввиду того, что в них всё-таки проникали вульгарные штампы… С тех пор и пошёл полный загогулин процесс понимания и освоения данного направления; процесс, которому, очевидно, не суждено прекратиться.

2. Стоял ли перед Вами вопрос выбора Тьмы либо другой стороны?

Такой дилеммы никогда не возникало. Если и были внутренние конфликты вокруг этого вопроса, то заключались они несколько в ином: воспитание, которому я на общих основаниях подвергался, привело к тому, что проявления Тьмы во мне долгое время смущали меня. В свете инсталлированных в процессе социализации программ они воспринимались какой-то странностью, нездоровым состоянием психики. Казалось, что своих странных взглядов, вкусов и позывов нужно стыдится и скрывать их. Впрочем, последнее поначалу было разумной предосторожностью.

«Троян» под названием «совесть» (наверное, это был именно он) периодически ставил вопрос: «Сколько можно потакать своему маньячеству, хватит думать о всяких монстрах, прекрати поток своих диких фантазий, перестань думать о людях как о клопах, будь хорошим мальчиком…» Однако никаких усилий в этом направлении я никогда не предпринимал, так как прекрасно видел, что это направлено против самой моей сути. И если отнять то, что было связано с Тьмой, то в остальном я не видел ни смысла, ни привлекательности. «Внутренний трибунал» в итоге сходился на том, что, видимо, я — урод, и ничего с этим не поделать, можно только это скрывать во избежание больших проблем.

3. Как Вы осознали полностью свою принадлежность к Тьме? Как пришли к самоназванию «сатанист»?

Полностью осознал принадлежность к Тьме я тогда, когда наконец-то окончательно понял, что Тьма во мне — это не болезнь, а сама суть. И что болезнью с большей адекватностью можно назвать ту идеологическую блевотину, которая была преподнесена как деликатес, и отчасти проглоченную когда-то ввиду неискушённости. Осознание это произошло уже в достаточно зрелом возрасте — в 22 года. Накануне я наблюдал в себе несколько личностей, отличающихся взглядами, идеалами и интересами. Были внешние, тоже отличающиеся весьма экстремальной идеологией, но всё же ищущих оправдания себе перед людьми, и ядро, обращённое к Тьме. Когда до всех уровней сознания дошло, что то, на чём базируются внешние, официальные личины, — это, по сути своей, предрассудки, они потеряли своё значение, а тёмные проявления перестали смущать. Очень быстро произошли и видимые изменения. Готическая подавленность сменилась куражом…

А словом «сатанист» я воспользовался значительно позже. Когда у меня появился доступ в Internet, там обнаружилось сообщество, которое так себя именует и чьё мировоззрение согласуется с моим, по крайней мере, не видно принципиальных противоречий. В самом начале своего присутствия в Сети, я использовал слово «дьяволист», поскольку греческое имя мне нравилось гораздо больше еврейского. А до того мне просто не было нужды себя как-то идентифицировать, поскольку не перед кем было это делать.

4. Как Вы определяете мизантропию, важно ли это понятие для Вас и влияла ли оно на Ваше становление и продвижение по Пути?

Определение этого слова, которое предлагают словари, кажется мне вполне адекватными. Это неприятие людей, которое может проявляться в различной степени. Если говорить о себе, то неприязнь вызывают не сами по себе люди. Как объект — это уникальные зверюшки, и значительная часть моего интереса и внимания направлена на них. Антипатию вызывает погружение в них. Если со стороны бросаются в глаза яркие представители людей (с которыми, впрочем, тоже лично контачить ни к чему), то, вляпавшись в толпу, ощущаешь, прежде всего, жлобство и попсню. Тут, если не уметь уходить в себя и задраивать за собой люки, можно дойти до крайних проявлений мизантропии — ненависти. Но таким сильным эмоциональным переживанием вряд ли стоит гордиться.