Contra Dei #2

Также я не уверен в том, что в мире вообще есть неизбежность, фатум. Поэтому лучший ответ, который я могу дать: становление на сторону Тьмы было очень вероятным, этому могли бы помешать только весьма серьёзные обстоятельства (но я затрудняюсь сказать, какие именно).

9. Знакомо ли Вам одиночество, связано ли оно с продвижением по Пути?

Знакомо. Считаю, что одиночество очень важно и желанно, по крайней мере, в начале Пути. Если и есть возможность встать на Путь под влиянием внешних факторов, то чтобы идти по нему — необходимо понять себя, определить, кто ты есть, и каков он, твой Путь.

Не испытав одиночества, не побыв наедине с собой, не отрешившись от мира и людей (даже самых близких) хотя бы на время — невозможно заглянуть в себя, увидеть свою суть. А если суть не ясна, то не имеет смысла говорить о Пути — потому что Путь проходит не вне, а внутри человека.

Личность, не имеющая опыта одиночества, едва ли возможна. То личное (врождённое и созданное), что даёт понимание Пути и его направление — скрыто глубоко внутри; постоянное же общение не способствует внутренним поискам (апофеоз общения — «тусовка», — убивает саму возможность внутреннего поиска). Если тратить время на других, его не останется для себя.

Что же касается дальнейшего продвижения по Пути, то говорить о том, помогает одиночество или нет, может только тот, кто, испытав его, знает — полезно оно или нет для конкретной личности. Кто-то уходит от мира, кто-то идёт в мир. Лично мне одиночество необходимо.

10. Считаете ли Вы себя человеком? Если нет, то на каком основании?

Нет, не считаю (частично, конечно; заявлять о полной нечеловечности глупо). Основание довольно простое — люди для меня не ориентиры ни в чём (практически). Мне не интересны их дела, их мысли, их заботы, сама их жизнь. Образно можно сказать, что мы существуем в разных мирах.

Первый шаг на пути обесчеловечивания — перерасти повседневность, понять, что подавляющее большинство людских проблем не являются таковыми вообще. В людях нет, образно говоря, мятежного творческого духа — а тело слишком незначительно, чтобы возводить его в ранг высшей ценности, как это делает большинство. Каждый, кто перерос тело как цель жизни — в какой-то мере (пусть и очень малой) нечеловек.

11. У всех сатанистов свой стиль жизни, своё мировоззрение, своя «специализация». Меняли ли Вы свои взгляды на сатанизм в процессе становления, делили ли его на направления?

Вначале делил, потом перестал.:*)

В процессе становления я шёл от частного к общему: из множества сатанистов и «индивидуальных сатанизмов» постепенно выделилось «ядро», общая идея, сатанизм как цельный феномен. Сатана как сущность сатанизма — неделим, его Путь не допускает релятивизма. Все «виды» сатанизма есть восприятие Сатаны конкретной личностью. Нет «видов», есть «формы», личностные проявления единой сути.

12. Дайте определение сатанизму, как Вы его понимаете.

Сатанизм — осознанный и неизбежный Путь в Ад.

Осознанный — потому что нельзя идти «просто так», не задумавшись о направлении Пути. Пока нет осознания — нет Пути, максимум — направление, но чаще хаотические метания. Но направление неосознанного движения может смениться практически в любой момент под влиянием как сознательных, так и бессознательных (и даже внешних) причин. Поэтому без наличия осознанности, разумной уверенности и воли к следованию именно по этому Пути — невозможного говорить о сатанисте и сатанизме.

Неизбежный — потому что движение мотивируется не желанием достичь каких-либо внешних целей или благ и не стремлением к определённому внутреннему состоянию. Путь в Ад неизбежен в силу доосознанного ощущения «я не могу иначе», никакие другие мотивы не существенны. Сатанист идёт потому, что чувствует Путь как долг, долг не перед кем-то, а перед собой, долг как основу своей жизни.

Путь — потому что нельзя сказать, в какой точке сатанист достигает Ада. Сатанист не может произнести: «Я уже достиг», — сказать так — значит ограничить Ад текущим моментом, что непредставимо: Ад динамичен, всё статичное — не Ад (Ад неотделим от Хаоса).

В Ад — потому что Ад воспринимается как Родина, то, что желанно всегда. Не как «желанная частность» в дополнение к иным благам, но как «желанное всё», источник всех благ и самого бытия.