Coma

— И теперь вся власть у меня. Да? Харп? Когда ты на коленях с моим членом во рту, когда ты доставляешь мне удовольствие вся власть у тебя, детка. Ты владеешь мной. Потому что единственная мысль, которая преследует меня на тот момент — насколько сильно я хочу кончить в твое горло. Когда я перекатываю твой твердый клитор между моими пальцами, когда я проскальзываю в тебя — власть в моих руках.

Я издаю стон полный неудовлетворения.

— Так? — требует он ответа, проводя пальцами между складочками, распределяя влагу, и затем его пальцы хватают меня за волосы, заставляя голову отклониться назад, принуждая меня посмотреть ему в глаза.

Я киваю.

— Да.

Он убирает пальцы от моих влажных складочек и подносит их к моему рту.

— Оближи, Харпер.

Я отворачиваю голову в сторону.

— Посмотри на меня, — приказывает мне этот жестокий убийца.

Я поворачиваю к нему голову и смотрю на него. Он держит два пальца, которые покрыты моим влажным желанием, доказательством того, что у него власть. Он подносит их к моим губам, я открываю рот.

— Облизывай, — говорит он спокойным голосом.

Я облизываю кончики его пальцев, пробуя на вкус свое собственное желание. Но ему недостаточно этого, он проталкивает их глубже, прижимаясь своей невозможно твердой и широкой грудью к моей, отчего мои соски становятся твердыми жемчужинами. Он прижимается ко мне своими бедрами, чтобы я могла почувствовать через джинсы его длинную и толстую эрекцию.

Внезапно свет в прачечной загорается, и он резко отстраняется от меня, поправляя руками свой член. В тот момент, когда он отходит от меня, на меня наваливается ощущение одиночества и холода. Я инстинктивно обнимаю себя руками, в попытке защититься.

Он тянется ко мне рукой и прижимается ладонью к моей щеке.

— Ты такая красивая.

Я краснею. Не могу поверить в то, что после всех развратных действий, которые он вытворял со мной, я краснею от простого комплимента о том, какая я красивая.

— Ты не веришь мне?

Я растерянно пожимаю плечами.

— Я даже и не знаю, — говорю я честно. — Мне никогда об этом не говорили.

— Но у тебя же есть зеркало, — он смеется, произнося эти слова. — Светлые волосы, карие глаза, золотистая кожа. И ты моя. Я ни с кем не делюсь, Харпер.

На его губах растягивается улыбка, украшая щеки милыми ямочками, и мои внутренности закручиваются в узел. У меня чувство будто меня бросили в большие волны океана.

— Твои глаза, они не карие, они цвета расплавленного янтаря, будто солнце нашло отражение в твоих глазах. Меня очаровало смотреть в них, когда солнце заходило за горизонт. В твоих волосах есть более светлые пряди оттого, что ты с самого детства находишься у океана. Твое идеальное тело покрыто золотистым оттенком загара, словно ты являешься самим понятием слова «загар». В тебе гармонично сочетается нежность и жесткость. Ты идеальный убийца и восхитительная любовница. Ты милая и опасная. — Он тянется рукой и хватает меня за задницу, слегка сжимая ее и впиваясь пальцами в податливую плоть. — Я обязательно трахну эту задницу, она будет восхитительно смотреться на моем члене, — выдыхает он мне на ухо, тем самым разжигая у меня между ног новое пламя желания, — запомни хорошенько, в следующий раз, я трахну твою киску и твою попку.

Я тяжело сглатываю нервный комок, что застрял у меня в горле, в попытке представить картину, которую он рисует для меня. Но я не могу ни на чем сосредоточиться, потому что его слова пугают меня

— Когда ты будешь готова, Харпер. Приди и найди меня

Он разворачивается и уходит, заворачивая за угол, говоря человеку, что, скорее всего, забирает свое белье из сушилки.

— Какие проблемы, мужик?

Одиннадцатая глава

Харпер

Краем глаза я замечаю тень, когда поворачиваюсь на бок. Я быстро сажусь на кровати, смотря на пустой стул, который стоит на другом конце комнаты.

Ничего. Мне показалось.

Я смотрю на часы, они показывают три утра. Я не спала в течение двух дней. Я не покидала квартиру с момента нашей последней встречи с Джеймсом в холле. Я не ела, не принимала душ, не выходила на улицу. Я просто существовала.

Этот парень. На меня еще никто и никогда так не смотрел, не прикасался так ко мне и не обращался таким образом. Он был единственным, о чем я вообще могла думать. И, может быть, все потому, что я мельком видела его пару-тройку раз на пляже. Он признал тот факт, что наблюдал за мной. Но это неправильно, я не могу понять ни его, ни его больную слежку.

Тут было что-то еще...

Быстро сбрасывая с себя простыни, я выбираюсь из кровати и направлюсь на кухню, где держу снотворное. Я старалась, по мере возможности, избегать приема таблеток на протяжении двух дней, но больше не могу. Никто не может существовать без сна, сон необходим нашему организму. Потому что сейчас в моей голове царит полный беспорядок. Мне начал мерещиться образ мужчины, который сидит на стуле, пока я пытаюсь уснуть, отчего все мои внутренности скручиваются в жесткий узел, заставляя меня желать его член.

Дерьмо, да у меня серьезные проблемы.