Code. Носители

Вообще же положение давало пищу для размышлений, в том числе и о родных в Лондоне, от которых Флик давно отгородилась. Вот бы они, наверное, обрадовались… О чем, интересно, они думали при виде фото в «Фейсбуке», где она якобы в свое удовольствие путешествует по миру дикарем? Одно только висело камнем на душе: что не удалось с ними попрощаться.

Борьба по поводу Элайджи и ребенка раздирала сердце все сильнее. Долго прятать живот не выйдет, ведь он уже уплотнился, а через пару недель начнет расти. Отец имеет право знать, вот только что еще следует открыть ему?

Музыка внезапно стихла. Спустя мгновение Элайджа спустился по лестнице.

– Поеду в Снэйп, куплю холсты, – сказал он и чмокнул ее в щеку.

– Прямо сейчас? – Флик сникла. После убийства Карчевски и двух нейроносителей она все время была как на иголках, и перспектива одиночества порядком нервировала.

– Я на пару часов, не больше.

– Если хочешь, могу съездить с тобой.

Брови Элайджи хмуро сошлись.

– Знаю, надоел уже – но с тобой точно все хорошо?

– Ну да, а что?

– Ты в последнее время будто на нервах. В постели у тебя то ноги дергаются, то ты щеку прикусываешь… Обычно с отдыха возвращаются посвежевшими, а ты не в своей тарелке.

Тонко подметил. Флик даже слегка опешила.

– Нет-нет, все хорошо.

– Что, волнуешься из-за завтрашней выставки? Говорила, не любишь толпу… Если решишь остаться дома, я пойму и не обижусь.

– Я хочу поехать, честно. Это твое детище, как можно пропустить? Только не подставляй меня под камеры, и все будет хорошо.

– Идет. Мы там всего на несколько часов, а потом вернемся в отель, и все выходные я свободен.

– А может, дашь хоть одним глазком посмотреть, над чем работаешь в старой церкви?

– Не-а. Пусть это будет сюрпризом. Жду не дождусь твоей реакции.

Элайджа, подмигнув, скрылся за дверью. Не успела его машина отъехать от дома, как Флик заперла все двери, затемнила окна и включила наружную сигнализацию – только тогда смогла спокойно вздохнуть. Затем легла на диван и подтянула колени к груди, глядя в морскую даль.

– Такое замечательное место для тебя, – прошептала она ребенку. – Остаться бы тут до конца жизни. Я бы не возражала…

И тут ее внимание привлекла незнакомая женщина за окном. Она топталась на песчаной тропинке, рассматривая дом с подозрительным вниманием. Синяя майка, отражающие очки, джинсы, темные волосы убраны в хвост. Перед собой она держала мобильник, как будто снимала дом.

– Дом, непрозрачные окна! – скомандовала Флик, и «умное» стекло из затемненного стало зеркальным.

Она не сводила взгляд с незнакомки, которая теперь поднесла телефон к уху и указала пальцем в сторону дома. Тут, вызывая новую волну тревоги, рядом с ней возник мужчина, одетый не по погоде плотно: черные брюки, рубашка, пиджак. Он хлопнул по внутреннему карману, как бы проверяя его содержимое.

От такого пристального внимания к дому Флик стало не по себе. Улизнуть бы отсюда, да побыстрее! Натянув кроссовки, она схватила телефон и кухонный нож, который спрятала за пояс джинсов.

Распахнула дверь – и тут же застыла на пороге. Поперек лужайки напротив дома стояли два мощных внедорожника с тонированными стеклами – и одно пассажирское было чуть приспущено, будто изнутри за ней зорко наблюдали.

Западня!

Глава 72 Чарли, Манчестер

Чарли провел пальцем по джинсам, нащупывая шрам: припухлый, еще с коркой, хотя рану он не вскрывал уже несколько недель. Слегка вжал палец, затем сильнее, еще сильнее, до заметной вмятины. Боли по-прежнему не было и в помине, но вот в душе что-то явно зашевелилось – как будто тень отвращения.

Случилась в Чарли и другая перемена. Очнулись ото сна сомнение и, что важнее, радость, которые он давно позабыл. Виной ДНК-тест, перевернувший всю жизнь с ног на голову. Одно-единственное письмо раздуло угли старого Чарли, только уже без тяжкого тревожного расстройства. Завтра грядет встреча лицом к лицу с той, кого он ждал всю сознательную жизнь!

Чарли достал из упаковки белоснежную рубашку, застегнул платиновые запонки, затем надел черные кожаные ботинки-челси[28].

– Неплохо, – заключил он, бросив взгляд в зеркало.

Убиваться по Аликс, порвавшей с ним в ярости, Чарли и не думал. Едва она скрылась за дверью, он перешел по ссылке в письме, заплатил положенные 9,99 фунтов, и планшет явил подробности о Розмари Уоллес. Двадцать девять, медсестра из графства Лаут в Ирландии. Написал ей Чарли сразу по возвращении в Манчестер с нового телефона и новой почты. До чего живая полилась беседа! Розмари любила путешествовать, как и он, щекотать нервы теориями заговора – и тоже стала изгоем среди подруг с ДНК-партнерами. Естественно, Чарли насторожился.

Он проверял ее слова по страничкам в соцсетях, реестру избирателей и базе данных дублинского медучилища на предмет малейших неточностей и недомолвок. И лишь убедившись в ее искренности, позволил своей надежде тускло разгореться.