Coda in crescendo

— Да-да, тара, вкусно, — прошамкал он, старательно изображая стариковскую речь. Лучше всего сейчас было бы заискивающе улыбнуться, мелко тряся головой, но такой вариант категорически исключался: бедняки на Могерате, лишенные медицинского обслуживания, к старости теряли почти все зубы. Юно же, в течение многих лет пользуясь покровительством Нихокары-атары, ходил к лучшим зубным врачам Ставрии, а потом то, что недоглядели они, исправил Дзии. Плохая компания. Очень плохая. Его маскировка не предполагала долгого плотного общения с чужаками, и внимательный наблюдатель мог бы заметить, что седые волосы на голове — парик, а старческие пигментные пятна на коже лица и кистей — грим. Следовало уходить, и как можно быстрее. Но и уйти, не доев, нельзя: выбивается из образа.

Отвернувшись от беспокойного соседа, Юно принялся быстро втягивать в себя лапшу, поддевая ее палочками и обжигаясь горячим бульоном и соевым творогом. Нахальный сосед сидел на табуретке и, как Юно видел боковым зрением, внимательно рассматривал настенное меню. К моменту, когда оябун "Адаути" закончил еду и осторожно положил на прилавок четыре старых, еще с дырками посередине, медных монеты по двадцать эн, он так ничего и не заказал. Лапшичник бросал на него недовольные взгляды, но помалкивал.

Юно слез с табурета, поклонился лапшичнику, еще ниже — обоим соседям, и побрел по улочке, шаркая по пыльной земле деревянными подошвами и старательно изображая стариковскую походку. Однако не прошло и несколько секунд, как за спиной послышались тяжелые шаги. Одного быстрого взгляда хватило, чтобы обнаружить нахала, неторопливо идущего следом. Тревожная сирена, давно повизгивающая в голове, завыла голодной собакой. Полиция? Нет. Они ведут себя куда грубее и бесцеремоннее. Его бы уже повалили на землю, обыскали, заковали в наручники и увезли в участок… вернее, попытались бы. Грабитель? Он не заинтересуется нищим стариком. Местная Управа благочиния? Слишком грубо, не их стиль. Анъями? Возможно. Кто-то где-то проговорился, и хотя истинную сущность Юно в Бэйцзы не знал никто, конкуренты "Кобры" наверняка заинтересовались бы представителем неизвестного клана, ведущим переговоры о закупке такой крупной партии военного снаряжения. Да, наиболее вероятный вариант, и закончится он, скорее всего, нудным общением с не слишком приятными и тупыми типами. Не страшно.

Но есть еще возможность, что бездельнику и забияке просто нечего делать, так что он решил поглумиться над беззащитным дедом и сейчас просто выбирает наиболее подходящий момент без свидетелей поблизости. В таком случае ему нужно подыграть. Крайне неприятно, что придется его убить, но такого свидетеля оставлять нельзя. Юно ощутил бедром ножны кинжала, скрытые под незаметной прорезью в штанах. Да, пожалуй, вон там подходящий переулок…

В длинном извилистом проходе Юно прижался к высокому забору за первым же изгибом, скрывшим его от преследователя, и неслышно вытянул кинжал из ножен. Тяжелые шаги приблизились — и вдруг стихли. Чего он ждет? Юно затаил дыхание и постарался превратиться в статую, чтобы не выдать себя ни единым шорохом. Минуту спустя он не выдержал напряжения и чуть склонился вперед, чтобы заглянуть за поворот.

Пусто.

Совершенно пусто, словно никто его и не преследовал. Сморгнув, Юно наклонился еще дальше — и тяжелая рука опустилась ему на плечо сзади. Юно дернулся, пытаясь уклониться и одновременно разворачиваясь, но рука сжалась с такой силой, что он зашипел от боли.

— Шустрый ты, малыш, не отнимешь, — с иронией проговорил страшно знакомый голос. — Очень шустрый. Даже я с трудом тебя нашел. Поздравляю.

Рука разжалась, и Юно, открыто убирая кинжал под штаны и стараясь успокоить бешено заколотившееся сердце, медленно обернулся.

— Камилл, — спокойно сказал он.

— Юно Юнару, — кивнул паладар. Хотя он и изменил голос, но внешняя форма контролируемого им дрона осталась той же, что и у разъездной лапшичной. — Ну что, малыш, пойдем побеседуем? В твое укрытие или в мое?

— Нам не о чем беседовать, атара, — Юно не питал иллюзий, что способен скрыть от паладара свое волнение — и запах пота, и пульсирующие под кожей жилки, и расширенные от напора адреналина зрачки, и масса прочих мелких признаков выдавала его с головой. Но он не позволил неожиданному стрессу ни на йоту изменить свой голос.

— Вот как? — Камилл приподнял бровь. — И причина?

— Теперь я сам по себе. Я сделал то, что от меня ожидалось. Ни я лично, ни "Адаути" в целом больше ничего не должны тебе.

— Это мне решать, малыш, — в глубине глаз паладара затлели красные искры, и Юно едва подавил неуместную усмешку. Похоже, Демиург решил применить свои шаблонные методы устрашения. Ну-ну. — Я создал "Адаути". Ты всего лишь подставной оябун, а право стать самостоятельным нужно еще заслужить. Кстати, что именно от тебя ожидалось, не пояснишь?