Coda in crescendo (СИ)

Мрачная пропасть манила к себе распростертыми объятиями пустоты. Если наклониться сильнее и слегка оттолкнуться ногами, рухнешь вниз, пролетишь по воздуху, ударишься всем телом об острые зубы валунов, заскользишь вниз по осыпям, увлекая за собой небольшую каменную лавину и… ничего сверх того. Сложная система входных фильтров психоматрицы отсечет избыточные болевые ощущения, так что все кончится в лучшем случае беспорядочным кувырканием по склону, пока автономная система управления не сообразит, что пользователь не контролирует ситуацию, и не активирует гравитационную подушку. В худшем же, если кинетический удар окажется слишком сильным и энергетические вводы разрушатся, система автоматически отключит ее от дрона и вернет в персональную виртуальность. Пара секунд оглушающей темноты — и конец дурному приключению. Демиург может, конечно, умереть, но уж точно не таким глупым способом.

Умереть… В свисте ветра Суоко вдруг послышался звонкий мужской голос. "Да, атара. Конечно, атара". После гибели Юно мысли о смерти посещали ее все чаще. Она любила мальчика. Впервые за много веков субъективного времени и бог знает сколько сотен тысяч лет объективного она вдруг почувствовала настоящие материнские чувства. Когда Джао в образе дачия… нет, на родной Малии темнокожие люди назывались неграми — забытое слово на забытом языке… вербовал ее в Хранители, она была слишком молодой, чтобы задумываться о семье и детях. Потом — десятилетия подпольной деятельности, пост Ведущей Совета, куда ее переизбирали много лет подряд, и перемежающиеся века в виртуальностях, созданных Джао специально для бывших Хранителей, и в роли Наблюдателя в Игровых мирах. Через ее жизнь прошло немало мужчин и даже несколько женщин — из любопытства, в качестве эксперимента, просто от скуки. Но ее родительские инстинкты прочно спали где-то в глубине подсознания. И вот — юноша-беженец, потерявший семью во время Удара, чудом пробравшийся в трюм последнего грузового судна, эвакуировавшего семьи ставрийских дипломатов. Грязный и оборванный, замкнутый, подобранный на грани смерти от физического и морального истощения. Вместо того, чтобы сдать мальчишку с непривычным для ставрийского уха именем Юно Юнару в милицию, Суоко оставила его при себе. Почему? Паутинные аккумуляторы Бойского, собиравшие энергию для ее тела из окружающей среды, перестали работать сразу после Удара, и она уже жила на химическом реакторе, отчаянно экономя каждую кроху энергии и большую часть времени проводя в инвалидном кресле под охраной верного Эйшича. Собственно, Дмитрий и привез Юно из порта в санаторий "Барвинок", и именно благодаря молодому лейтенанту подросток-беженец оказался под ее присмотром — а она под его. Дмитрий… он всегда оставался идеалистом и верил в помощь людям, за что Суоко и выбрала его доверенным наперсником, посвященным во все тайны. Он спас мальчишку — только для того, чтобы десятилетие спустя Суоко его погубила.

Сначала грязный беженец, ни слова не знавший на камиссе. Потом прислуга за все, верный охранник и мальчик на побегушках. Потом — все более и более доверенное лицо, все более важное по мере исчерпания запасов энергии в реакторе. Когда он узнал правду, какое-то время носился с идеей найти ученого или инженера, способного модифицировать ее тело и подключить его к обычной электророзетке. Стоило немалых трудов убедить его, что технологии Демиургов, пусть даже ранние, вряд ли поддадутся методам паллийской науки, к тому же лежащей в руинах после изменения законов физики. Из за своей беспомощности мальчик страдал едва ли не больше ее самой. Он считал ее если и не богиней, то чем-то похожим. Суоко знала, что своими талантами, не в последнюю очередь — языковыми, он обратил на себя внимание многих. Его активно сманивали в МИД, в департаменты, занимавшиеся Могератом, и в Департамент внешней разведки СБС, но он отказывался. Почему? Из странных представлений о долге перед спасительницей, усвоенных им в родном обществе? Или из жалости? Неважно, в общем-то. Дело кончилось тем, что Суоко полюбила его как сына, привела на Могерат под защиту и покровительство паладаров — и погубила.

Ах, если бы она не добилась его назначения на роль посольского курьера, а просто привезла домой!