Cirque de la Lune (ЛП)

И больше всего он смотрел на счастье, которое исходило от нее волнами жара. Он не видел еще ничего милее той улыбки. Но милый было неправильным словом.

Изысканный. Восхитительный. Благолепный. Поразительный.

Он ненавидел слова, и он стал бы поэтом, только бы женщина посмотрела на него еще раз.

Словно услышав его, она взглянула на него. Она ощущала его взгляд, как он ощущал ее? Может быть, но это не имело значения. В тот миг она пронзила его до костей своей красотой и румянцем на ее щеках.

Держаться от нее подальше? Им придется выбросить его в реку.

4

ДЖЕНТЛЬМЕН И ВОР

Эвелин провела гребнем по волосам, не желая вслушиваться в болтовню за дверью. Они не перестанут говорить о новеньком. Что его лицо уже было не таким опухшим. Что за ним мог скрываться красивый мужчина. Откуда он был? Фейрвелл была известной фамилией в этих краях. Он был тем Фейрвеллом?

Это сводило ее с ума! Какая разница, тот ли это Фейрвелл? Он не должен тут быть. Он был помехой, ее народ и без того нервничал.

Жители города относились к циркачам не так, как должны были. Пока что цирк интересовал их как новое развлечение. Людям нравилось притворяться, что мир был чуть лучше, чем на самом деле. Магия не теряла свое очарование.

Инспектор манежа кашлянул за ней.

— Готова к ночи?

Никогда. Ей не нравилось быть «лицом» цирка, и еще меньше ей нравилось, что он обходился с ней как с дешевой шлюхой. Но не об этом. Она пойдет, потому что ее семья нуждалась в деньгах. Потому что она не хотела быть той, кто не играл по правилам, когда остальные старались.

Она провела гребнем чуть сильнее, чем требовалось.

— Ты знаешь, что да.

— Хорошо. Этот не такой впечатляющий, как я думал. Он заплатил за тебя хорошо, так что делай все, что он попросит. Ладно?

Эвелин должна была согласиться без колебаний. Должна была делать все, что он хотел, но ей хотелось плюнуть ему в лицо. Настанет день, и она убежит отсюда. Отыщет путь к своей семье, к тем, кто не заслужил такую жизнь. И они будут жить счастливо.

Но не сегодня.

Она вздохнула.

— Все, что попросит. Понятно.

Инспектор манежа ушел. Ему не нравилось, когда они звали его по имени. Он был просто «инспектор манежа», но она знала, что его звали Стэнли. Он был пьяницей, пока не нашел Эвелин и Букера. Они не были вместе, не знали друг друга до цирка, но он привел их под одну крышу, потому что они нуждались в ком-то.

Стэнли всегда хотел сделать нечто большее. Хотел сознать шоу, которое превзойдет все представления, особенно его брата, который писал для шоу Бродвея, популярные во всем мире до войны. Стэнли почти всю жизнь искал магию, но понял, что она существовала под его носом в обычных людях, когда уже сдался в поисках.

Они нуждались в нем, а он — в них. Он был голосом обычных людей. С ним люди говорили, не боясь его. Стэнли был простым мужчиной, мог только напиваться до ступора, как-то выживая при этом.

Но в один из тех дней его сердце не выдержит. И она получит все, о чем молилась.

Эвелин стянула волосы в узел. Она знала, что их клиенту так нравилось. Ему приглянулась ее длинная шея, как он сказал, когда рассматривал ее в прошлый раз как какое-то животное в зоопарке. Ее шея была изящной, как у лебедя, но при этом сильной.

Ей не нравились такие ночи. Всегда казалось, что ночь станет ее последней. Что в этот раз мужчина загонит ее в угол и отправит по пути к смерти.

Этой ночью ее желание не исполнится.

Эвелин делала, что ей велели. Держалась за его руку и улыбалась всем на милом званом ужине. Ее золотое платье сияло, тысячи фальшивых бриллиантов сверкали на ее изгибах. Он сказал, что поймал звездочку, что она была сделана из чистой магии и с дугой дьявола. Мужчины хохотали с ним, женщины приподымали брови, и Эвелин ощущала их ненависть.

А потом он отвел ее домой, приказал снять платье, и кошмар снова начался. Она могла смотреть на потолок, вспоминать свое прошлое. Она делала так много раз.

Бедная девочка, выросшая в лачуге. Мужчина, который думал, что мог напасть на нее. Огонь лизал стены в ту ночь, и весь город сгорел, осталась в живых только она. Власти назвали это чудом.

Она звала это кармой.

И после всего этого она вернулась к тому, с чего это началось. Огонь пылал в ее груди, с болью просил о свободе, хотел коснуться пота мужчины над ней. На его лице был экстаз. Она хотела выжечь его запах из своих ноздрей и ощущать вместо него запах горящей плоти. Первый запах, который она помнила. Она надеялась, что больше его не ощутит.

Он хорошо заплатил ей, когда она ушла, как было договорено. Наличные были почти бесполезны после войны. Никто не знал, как тратить деньги, куда пойти, что делать, кроме как пытаться жить дальше.

Деньги казались тяжелее, чем должны быть. Жить так было неестественно. Она не была проституткой с улицы, которой нужны были деньги на новую дозу. Она просто хотела чуть больше наличных, чтобы приберечь пару купюр и купить Тому новый костюм.