Чжуан-цзы

-- Осмелюсь спросить, что такое необыкновенный человек? -- спросил Цзы-Гун.

-- Необыкновенный человек необычен для обыкновенных людей, но ничем не примечателен перед Небом, -- ответил Конфуций. -- Поэтому говорят: "Маленький человек перед Небом -- благородный муж среди людей. Благородный муж перед Небом -- маленький человек среди людей".

Янь Хой спросил у Конфуция: "Когда у Мэнсунь Тая умерла мать, он громко рыдал, но не проливал слез, не горевал в душе, а на похоронах не выражал скорби. Но, несмотря на эти три оплошности, он прослыл лучшим знатоком погребального ритуала в своем царстве Лу. Значит, и в самом деле на свете есть люди, которые умеют добиваться славы, не подкрепленной истинными заслугами. Признаться, я пребываю в недоумении".

-- Этот Мэнсунь Тай достиг совершенства, ибо он пошел дальше обыкновенного знания, -- ответил Конфуций. -- Упростить дело еще не значит чего-то добиться, а вот покончить с ним вообще -- это значит кое-что упростить. Мэнсунь не знает, отчего он родился и почему умрет. Он не знает, что идет впереди, а что следом, и позволяет свершаться превращениям, полагаясь на Неизменное, которое ему не дано знать. Ибо, пребывая в превращениях, как может знать он то, что не превращается? А будучи захваченным превращениями, как может он знать, что такое перемены? Не похожи ли мы в этом на тех, кто спят и еще не начали пробуждаться? К тому же, хоть тело его меняется, сердце не терпит ущерба. Он меняет свое пристанище с каждым днем, а дух его не рассеивается. Мэнсуню конечно же ведомо, что такое пробуждение. Когда другой человек плачет, он плачет тоже, потому что следует всему, что происходит. Ведь даже когда мы говорим себе: "Вот я", можем ли мы быть уверены в том, что именуемое нами самое "я" в действительности таковым не является? Во сне мы видим себя птицей и взмываем в поднебесье, а то вдруг видим себя рыбой и погружаемся в пучину вод. И никто не знает, спит или бодрствует тот, кто сейчас говорит эти слова. Чем строить расчеты, лучше смеяться, а отчего мы смеемся -- умом не понять. Вверяя себя порядку вещей, действуй заодно с извечным превращением -- тогда войдешь в простор Небесного Единства.

Иэр-цзы пришел к Сюй Ю. Сюй Ю спросил: "Каким богатством одарил тебя Яо?"

Иэр-цзы ответил: "Яо сказал мне: "Ты должен со всем тщанием претворять человечность и справедливость и выявлять истинное и ложное".

-- Тогда зачем ты пришел сюда? -- сказал в ответ Сюй Ю. -- Если Яо уже выжег на тебе клеймо человечности и справедливости и искалечил тебя разговорами об истинном и ложном, как можешь ты странствовать на дорогах, где гуляют беспечно и ходят как попало?

-- И все-таки я хотел бы отправиться в те края, -- сказал Иэр-цзы.

-- Нет, у тебя ничего не выйдет, -- ответил Сюй Ю. -- Слепцу не объяснишь очарование ресниц и щечек красавицы, люди с бельмом на глазу не оценят достоинства парадных одежд из желтого и зеленого шелка.

-- Учжуан лишился своей красоты, Цзюйлян лишился своей силы, Желтый Владыка растерял свою мудрость. Все сущее претерпевает изменения. Откуда нам знать, что Творец всего сущего не захочет стереть с меня мое клеймо и устранить мое увечье, чтобы я снова стал целым и невредимым и мог последовать за вами. Разве не так, учитель?

-- Гм, почему бы и нет? Ну хорошо, я тебе скажу вкратце. О, мой учитель! Мой учитель! Он губит все вещи, а не жесток; одаривает милостью тысячи поколений, а не добр; он старше самой седой древности, а не стар; обнимает собой Небо и Землю, высекает все формы, а не искусен. Вот в чем мы должны пребывать!

Янь Хой сказал: "Я кое-чего достиг".

-- Чего именно? -- спросил Конфуций.

-- Я забыл о ритуалах и музыке.

-- Это хорошо, но ты еще далек от совершенства.

На другой день Янь Хой снова повстречался с Конфуцием.

-- Я снова кое-чего достиг, -- сказал Янь Хой.

-- Чего же? -- спросил Конфуций.

-- Я забыл о человечности и справедливости.

-- Это хорошо, но все еще недостаточно.

В другой день Янь Хой и Конфуций снова встретились.

-- Я опять кое-чего достиг, -- сказал Янь Хой.

-- А чего ты достиг на этот раз?

-- Я просто сижу в забытьи.

Конфуций изумился и спросил: "Что ты хочешь сказать: "сижу в забытьи"?"

-- Мое тело будто отпало от меня, а разум как бы угас. Я словно вышел из своей бренной оболочки, отринул знание и уподобился Всепроницающему. Вот что значит "сидеть в забытьи".

-- Если ты един со всем сущим, значит, у тебя нет пристрастий. Если ты живешь превращениями, ты не стесняешь себя правилами. Видно, Ты и вправду мудрее меня! Я, Конфуций, прошу дозволения следовать за тобой!

Цзы-Юй и Цзы-Сан были друзьями. Однажды дождь лил не переставая десять дней подряд. Цзы-Юй сказал:

"Как бы Цзы-Сан не заболел!" Он собрал еду в отправился навестить друга. Подойдя к дому Цзы-Сана, он услыхал не то пение, не то плач. Это хозяин пел, подыгрывая себе на лютне:

О, отец! О, мать!

Небо ли? Человек ли?

Голос поющего срывался, а слова комкались.

-- Почему ты так странно пел? -- спросил Цзы-Юй, войдя в дом.