Чужой: Завет

– Знаю, он невыносим, а когда доволен, то становится еще хуже, – увидев, что Дэниелс собирается ответить, Карин ее остановила: – Что бы ты ни собиралась сказать, поверь, я знаю. Я с ним живу, помнишь?

Она заговорщицки улыбнулась и поспешила вперед, чтобы догнать мужа.

Пшеничное поле перешло в вечнозеленый лес, который вскоре стал совсем густым. Вокруг группы сомкнулись высокие толстые стволы, из земли выступали бугристые, почти сферические вершины корней. Деревья закрывали серое небо, приглушали краски. Одновременно склон пошел вверх, и идти стало сложнее. В некоторых местах приходилось делать крюк в сторону, чтобы не карабкаться на крутой обрыв горного склона.

Из-за этого Дэниелс снова вернулась к самой заметной особенности окружающего мира – той, что беспокоила ее с самого момента высадки.

– Ты слышишь?

Орам, который шел неподалеку, прислушался и нахмурился:

– Что?

– Ничего. Все еще ничего. Нет птиц. Нет зверей. Нет даже насекомых. Ничего нет. В таком зеленом и заросшем лесу должны быть какие-то звуки, хотя бы просто хруст сухих листьев под лапами – даже если все живое просто пытается от нас убежать. Но лес просто пуст. Здесь ничего нет.

Лицо Лопе изменилось, словно наблюдение Дэниелс выбило его из колеи. Отсутствие жизни на открытом берегу озера не было таким уж неестественным. При появлении незнакомых существ на открытом пространстве местные животные могли убежать, затаиться и спрятаться. Но к богатым пищей областям вроде того пшеничного поля или здорового леса, по которому сейчас пробиралась группа, это не относилось.

«Предположительно здорового леса», – мысленно поправилась Дэниелс.

Полное отсутствие фауны говорило об обратном. Пока она оглядывалась, Лопе пристроил карабин на плече поудобнее и убедился, что магазин плотно сидит в гнезде.

– Как могут растения существовать без животных? – вслух удивился Анкор, который шел позади руководителей экспедиции.

– Обычно – никак, – ответил Уолтер и указал туда, откуда они пришли. – Что занятно, с пшеницей подобное возможно. Она относится к само-опыляющимся растениям. Это может объяснить, почему она так разрослась при отсутствии насекомых, птиц или летучих мышей.

Дэниелс, которой становилось все больше не по себе, не могла оторвать взгляда от нависавших деревьев. Невозможно, чтобы мир населяли только растения – особенно развитые растения, наподобие пшеницы или хвойных деревьев. И тут она поняла, что еще заставляло ее нервничать. Ей казалось, что за ней наблюдают. Подумав о том, не испытывают ли остальные того же, она огляделась. И выражения лиц спутников вполне подтвердили ее догадку.

Группа набрела на ручей, и это слегка подняло настроение Дэниелс: он оказался совершенно привычным и нормальным. Ручей, полный жизни и движения, которых не хватало в лесу, каскадом прыгал по горному склону. Веселый водный плеск разбивал пугающую неподвижность, будто донося отголосок земного уюта.

В наушниках, контрапунктом к песне ручья и мыслям команды, раздался озабоченный голос Теннесси.

– Разведочная партия, как слышно?

Орам ответил подтверждением, и Теннесси продолжил:

– Мать говорит, что ионная буря усиливается. Может, на земле этого не заметно, но нам тут чертовски непросто вас отслеживать. Ваша позиция?

– Мы почти на полпути к цели, – ответил Орам. – Оставайтесь на связи, следите за переговорами, когда мы туда доберемся.

***

На орбите Теннесси разобрал все, что был в силах, из передачи снизу. После ответа капитана и аудиосигнал, и голографическая карта местности растворились в пелене помех. Как минимум на время связь с поверхностью и с полевой командой умерла.

– Проклятье, – пробормотав это, он перешел к своему пульту, намереваясь продолжить битву с непокорными алгоритмами.

***

У внешней оболочки модуля Фарис продолжала работу над узлами, которые виднелись в открытых люках. В стерильных ангарах «Завета» она бы справилась быстро, но сейчас Фарис стояла по лодыжки в воде, ей приходилось наклоняться просто для того, чтобы увидеть проблемный участок, и в итоге работа отнимала много времени и раздражала. И ноги, как она успела оценить, были плохой заменой силовому подъемнику. А еще требовалось защищать открытые люки от случайных брызг, принесенных ветром. Она успела дважды поскользнуться на отполированных водой камнях, промокла и замерзла.

Невзирая на трудности, Фарис в процессе работы следила за связью между поверхностью и орбитой. Когда на несколько повторенных запросов «Завету» ответили только взрывы статики, она переключилась на наземный передатчик.

– Капитан Орам, я думаю, они потеряли сигнал. Но я, если вас это утешит, слышу просто отлично, милый. Ваша веселая компания все так же в норме?