Чужой выбор

От природы саяны были очень любознательны. Им доставляло огромное удовольствие общение с местными жителями. Часто, когда вечер накрывал город почти черными сумерками и костры вспыхивали между шатров кочевников, те гостеприимно рассаживали любопытных поближе к огню и рассказывали причудливые истории.

В них огромные снежные великаны с синими ледяными глазами выходили из воды и грызли белыми зубами берег в надежде однажды разрушить все земли, населенные людьми. Говорили о том, как в считанные дни зацветают окрестности мертвого соленого озера, что разлилось у подножия Холодных гор с северной стороны. Что земля сразу становится похожа на сине-розовый ковер, а по кромке воды раскачивают золотыми головками маленькие безымянные цветы, дающие дивный аромат.

Пели песни о скудном зимнем солнце, что согревает промерзшую землю, давая начало множеству рек и ручейков. Совсем уж тихо шептали об огромных теплых рыбах, что живут в неприветливом северном море. Гиганты эти не едят ничего, кроме трав, но размерами своими во много раз превосходят не только человека, но даже сани и шатры кочевников. Рассказывали, как перед зимой огромные белые птицы начинают покидать свои гнездовья в скалах. Улетают они с первыми бурями, ловя могучими крыльями северный ветер, и наполняют небо громкими тревожными криками.

Так проходили долгие зимние вечера: за сказками, что неуловимо сплетаются с суровой реальностью жизни на севере, и за историями из жизни, иногда больше напоминающими сказки.

И все же у народа саянов был и другой повод время от времени проделывать долгий и сложный путь через горы, чтоб попасть в столицу. И поводом этим являлся старинный договор, который заключили между собой Золотые Земли и совет шаманок. По оговоренным условиям, имперцы не имели права жить в пустошах, лежавших к северу от Холодных гор, не строили там дома и крепости, не прокладывали торговые или иные пути и без разрешения саянов даже не ходили тропами кочевников. Таким образом саяны хотели защитить свои территории от чуждой им магии, что приносили южане.

Издревле жизнь в северных пустошах подчинялась ритму, который задавала природа, а обитатели бесплодных равнин слушались только своих шаманок и духов предков. Последние всегда предупреждали о приходе опасных холодных ветров или снежных бурь, но не любили стихийной магии, которой владели жители южных краев. Шаманки говорили, новая магия эта черпает силу земли, разрушая тонкий баланс между мирами, и тогда грань, разделяющая мир живых и мир мертвых, становилась рваной, а саяны переставали слышать голоса предков.

Без их помощи выжить долгими зимними ночами, когда солнце не поднимается над горизонтом неделями, кочевники не могли. Потому, когда поняли, что странные люди в тонких одеждах, которые путешествовали по их краям, несут смертельную угрозу для всего народа, старейшины предложили заключить договор. Они спросили, зачем имперцы явились в эти места, и невероятно удивились, узнав, что южанам нужны полупрозрачные кристаллы, в изобилии рассыпанные по берегам рек или скалистым распадкам.

Саяны не использовали их, как, впрочем, и другие бесполезные цветные камни. А вот путешественники собирали их больше, чем могли унести. По их словам получалось, что магам южных земель необходим этот материал, чтобы сохранять магию для других или накапливать свою. Шаманки обещали собирать странные кристаллы каждый год и отдавать людям, живущим в горах на границе. Но взамен запретили всякому, кто ступит на их землю, взывать к своим магическим силам.

Договор был принят обеими сторонами, и каждая соблюдала его долгие столетия, тем самым сохраняя мир между двумя столь разными народами. Иногда любопытные путешественники все же появлялись в северных пустошах, но природа этого края была скудной, а любая оплошность могла обернуться суровыми испытаниями. Саяны никогда не отказывали в помощи тем, кто просил о ней, но и нежданных гостей не привечали, стараясь вывести тех поскорее к границам гор.

И все же в последнее время в пустошах стало тревожно. Птицы покидали свои гнездовья раньше срока, а иногда и животные метались по равнинам, словно спасаясь от пожара или зимней бури. Матушка Уттуннике часто уходила подальше от стойбища, чтобы послушать ветер или воззвать к духам. И с каждым разом ей становилось все тревожнее.

Ни ветер, ни предки не могли рассказать ничего конкретного, только общая тревога усиливалась с каждым приходом зимы. Влияния чужой магии духи не чувствовали, но что-то неведомое поднималось за горизонтом, шевелилось под пылью прошедших столетий, пугало рыбу в воде и зверье на земле. И это неведомое становилось все сильнее, сгущаясь на самом краю сознания старой шаманки. Поэтому матушка Уттуннике отправилась в дорогу: ей надо было поговорить с человеком, который так же, как и она, мог чувствовать изменения.