Чужой. Воскрешение

Рипли невольно улыбнулась. Во всем этом было что-то до жути забавное.

– Почему ты беспокоишься об их судьбе?

– Потому что меня так запрограммировали. Довольна? – огрызнулась Колл.

Рипли рассмеялась:

– Тебя запрограммировали быть такой стервой? Новая серийная модель «сука»?

Колл тоже не сдержала улыбки, а потом рассмеялась вместе с Рипли. Но вскоре она посерьезнела снова, а когда заговорила, то в голосе звучала убежденность, которую Колл прежде не проявляла:

– Я не могла позволить им это сделать. Не могла позволить им уничтожить себя. Это вообще имеет хоть какой-то смысл? Ты понимаешь?

Прежде, чем ответить, Рипли задумалась.

– Когда-то – понимала, – она оглядела часовню. Лица, имена, события вспыхивали в ее сознании: скорее безумный калейдоскоп, чем связные воспоминания. – Я… пыталась спасти… людей. Не смогла. Там была девочка. Маленькая светловолосая девочка. Ей снились кошмары. Я пыталась ей помочь, и… и она умерла. И я никак не могу вспомнить ее имя.

Колл похлопала ее по руке и снова отстранилась. Именно в этот миг вошел Ди’Стефано.

– Кажется, мы почти пробились.

– Хорошо, – ответила Рипли.

Когда солдат вышел, женщины тоже направились к двери.

– Ты видишь сны? – с любопытством поинтересовалась Рипли.

– Я… у нас есть нейронные системы, которые пробегают по… – уклончиво начала Колл, но затем остановилась. – Да.

– Когда я сплю, – сказала Рипли, прикрыв глаза, – я вижу во сне все это. Их. Каждую ночь. Словно они повсюду вокруг меня. Во мне.

Она вспомнила слова девочки: «Я не хочу спать. Мне снятся страшные сны».

– Когда-то я боялась спать. Но этот страх ушел.

– Почему? – спросила Колл.

Рипли долгий миг смотрела на витраж.

– Потому что неважно, насколько погано было во сне… когда я просыпаюсь, все еще хуже.

Рипли задумалась о том, какое высшее существо может отвечать на молитвы робота. За этой мыслью пришла следующая: не прислушается ли оно заодно к молитве клона.

Они в молчании покинули часовню, и в этот момент из интеркомов раздался спокойный голос корабельного компьютера – и теперь и навсегда «Возничий» звучал, как Колл:

– Вентиляционные системы в порядке. Кислород сорок три процента.

– Это мой голос? – удивленно спросила Колл.

Рипли кивнула.

– Все равно считается, что корабли – женщины.[5]

12

Они торопливо, но не теряя бдительности, шли по коридорам: Джонер впереди, за ним Ди’Стефано и Колл, которые несли Врисса, и Пурвис. Замыкала отряд Рипли.

– Уже недалеко, – сообщил Ди’Стефано.

Пурвис вздохнул:

– Господи, как я вымотался…

– Ну так в могиле отоспимся! – огрызнулся Джонер, нервы которого были напряжены до предела.

И тут под ногой Рипли что-то хлюпнуло. Она остановилась, посмотрела на пол. Носок ее ботинка угодил в прозрачную студенистую массу. Ее спутники, поняв, что происходит, тоже замерли.

Рипли секунду боролась с искушением, но потом все же нагнулась и тронула слизь, чтобы убедиться. Жидкость тягуче стекала по руке. Точно. Они.

Пурвис посмотрел на остальных.

– Э… это плохо, верно?

Рипли оглянулась, затем снова посмотрела вперед.

– Должно быть, гнездо рядом.

Инстинкты говорили ей, что там собрались чужие – пусть Рипли и не знала, зачем.

– Ну, – нетерпеливо сказал Врисс, – значит, мы пойдем другой дорогой.

– Нет другой дороги, – отмел идею Ди’Стефано. – Эта единственная.

Джонера буквально трясло от страха.

– Нет! Ладно, спокойно… да ну вас на хрен! Я туда не пойду!

– Солдат прав, – подавленно сказала Колл. – Я проводила диагностику корабля. Другого варианта нет, разве что мы вернемся в самое начало.

– Меня это устраивает, – заявил Врисс. – Можно вернуться…

– Нам не хватит времени, – просто сказала Колл тем же тоном. Она взглянула на Рипли.

– У нас почти девяносто минут! – возмутился Джонер.

Колл помедлила, затем покачала головой.

– Уже нет.

– О чем ты? – спросил Ди’Стефано.

Джонер заметил, как женщины переглянулись, и едва не сорвался:

– Что ты натворила, робот?!

– Оставь! – велела ему Колл, но Джонер уже не слушал. Он угрожающе надвинулся на них, ткнул в Рипли пальцем.

– Эй, ты хочешь помереть вместе с маленькими братиками и сестричками? Чудно. Но я хочу выжить, и если этот кусок пластика решил нас подставить, – он взмахнул рукой в сторону Колл, – я ее убью.

После этого Джонер повернулся к Колл:

– Я тебя убью! Что, вычисляется значение? Или хочешь, чтобы я…

Рипли набросилась на него прежде, чем он успел договорить, прежде, чем успел снова вдохнуть. Она ухватила Джонера за язык, а второй рукой взялась за челюсть. Джонер застыл, не в силах произнести ни слова. Рипли же придвинулась ближе, нос к носу.

– Из него получится крутое ожерелье, – промурлыкала она и угрожающе потянула за язык. А потом отпустила.

Джонер со щелчком захлопнул челюсти и замолчал. Рипли повернулась к Ди’Стефано.

– Сколько еще до доков?

– Метров сто, – предположил тот.

Все как один уставились в запретный коридор. Он казался пустым, но…

– И что мы делаем? – устало спросил Врисс.

Все переглянулась. Очевидно, у них не оставалось выбора. Снова.

Не сговариваясь, Колл с Ди’Стефано подняли Врисса, и отряд рванулся вперед. Бегом. Больше им ничего не оставалось.