Чужой - Свой

Дикий рев и горящие яростным безумием глаза солдатни, накачанной боевым наркотиком. Плазменный факел на защите Кори. Стремительно накатывающаяся волна одинаковых и неподвижных лиц киборгов. Потом пульсирующая вспышка разорванной защиты. Не успел я заново пережить боль, страх и ненависть, как на память пришли ее слова: "Спасибо за… все, Влад". В какой-то миг я был готов простить миру ее смерть, но не успел понять разумом, как у меня в голове взорвался ее предсмертный душераздирающий крик. Он сбил чаши весов душевного равновесия железным кулаком, которые логика и разум пытались выровнять, разметав их, посеял бурю из крови и ярости, которая, ломая защитные барьеры в сознании, вывернула мои мозги наизнанку. Ее крик, не переставая, все продолжал звенеть тревожащим разум набатом, неся в себе страх и боль, взывая к мести. Черная волна ярости прокатилось в моем сознании, ломая барьеры, поставленные культурой и цивилизацией, вытаскивая на свет все темное, что таилось в уголках моей души.

"Убить!! Убить!! — раздавалось эхом в самых отдаленных уголках моего мозга. Погружаясь в черный омут, от которого явственно попахивало безумием, я неожиданно ощутил, что нахожусь не в реальном мире. Чувство не имело под собой никакой логики, я воспринял его той примитивной частью мозга, где под пластами подсознания похоронены наши первобытные инстинкты. Сначала я только чувствовал, но потом начал видеть окружающий меня мир внутренним взором. Место было странным, непостижимым и чужим, но в то же время в нем было что-то знакомое и близкое. Его можно было сравнить с ночным звездным небом из-за мириад голубых искорок на фоне цвета черного бархата. Я парил в пространстве, среди голубых звездочек, пока исподволь, каким-то диковинным путем, не пришло знание. Необычное и чудное, и вместе с тем противоречивое, как и все в этом месте.

"Ты частичка этого места, один из множества краеугольных камней этого мира, и одновременно ты его творец и бог".

Это знание вывернуло мне мозги наизнанку, заставив понять, где нахожусь. Разум во вселенной разумов. Я сумел попасть туда, где родился во второй раз. Еще одна вселенная в энергоинформационной сфере, где властвует энергетика чувств, мыслей и желаний, где каждый мозг представляет собой отдельный мир. Эта была вселенная, где каждый был и ее частичкой, и ее творцом.

"Ты понял этот мир, и он принял тебя. Теперь осталось решить вопрос бытия: кто ты есть?".

Сомнений в выборе не было. Палач. Я буду палачом. Вселенная разумов тут же изменилась в моем восприятии, дав мне иное видение окружающего меня пространства. Теперь вокруг меня висела густая сеть из тончайших ниточек, а в тех местах, где они пересекались, висели миры — разумы, соединенные друг с другом, в самых замысловатых комбинациях. Это были любовные и родственные связи, нежные привязанности и взаимная злоба. По этим ниточкам — связям проходила нежная ласка и грязные помыслы, любовное стеснение и хладнокровная жестокость. Все, чем управлял мозг разумного существа, и все, что управляло им — представляли эти нити. И сейчас они были у меня в руках. Я мог манипулировать любым разумным существом, как марионеткой, дергая за эти ниточки. В моей воле было заставить его плясать или плакать, сойти с ума или влюбиться. Или убить.

Еще раз окинул своим внутренним взглядом мириады искорок, каждая из которых представляла жизнь разумного существа. Все они живут. Работают, любят, радуются, страдают. Но это пока. Некоторым из них уготовано умереть. Я их смерть. Окончательно осознав это, я потянулся к ближайшей искре своим сознанием. Почему начал именно с этого существа, я не знал, но твердо верил, что это знание мне дано свыше. Дотянувшись до чужого разума, я опалил его огнем своей ярости. Он тут же потух. Кто-то умер. Жизнь погасла, но у меня остался отпечаток смерти, это как обратная сторона обычной монеты, а в этой вселенной — жизни. Он был мне нужен, но зачем, я пока не знал.

Гасить жизни получалось все легче и легче, но вскоре мне надоело тушить искорки по одной. И тут, словно пришедшее свыше, озарение, подсказало мне, как использовать остававшиеся у меня отпечатки смерти. Слепив из них шар, я кинул его, словно черный снежок, в большое скопление искорок. Ком из смерти и безумия, ударив в центр их скопления, стал растекаться, жадно пожирая их, одну за другой.

* * *