Чужой среди своих. Чужой среди своих

Так что, когда оставшиеся полноправными хозяевами города «ассамблейцы» пошли по дворам, я не удивился. А вот цель их удивила несказанно — они не сгоняли всех под лозунгом «потом разберемся», и даже не проводили точечное изъятие неблагонадёжных и им сочувствующих. Нет, вооружённые патрули просто звали всех посетить Белый город, да еще обещая бесплатное угощение и даже бесплатную выпивку.

Такая щедрость и настойчивость, в то же время, вызывала желание оказаться от места празднования подальше, и пара знакомых так и поступила. Возникло даже желание последовать их примеру, но я сильно сомневался в своей способности выжить на лоне природы. Остановило, впрочем, простое любопытство — к чему такие сложности? Зачем собирать людей в кучку более-менее понятно, но зачем действовать именно таким косвенным способом?

Плесецк построен как портовый город. Большая часть улиц прямые и сходятся между собой перпендикулярно. Ставь бронетранспортер на перекресток и спокойно зачищай квартал за кварталом, никто и пикнуть не сможет. Это любопытство, а также неизживный стадный инстинкт городского жителя, стремление быть со всеми, и погнал на «праздник».

Все вокруг радовались жизни и дармовщине, а я считал. Выходило, что не так уж много людей собралось погулять, и значит, темпы оттока населения были еще выше прикидок. Может, действительно ничего экстраординарного на эту ночь и не предполагалось, а просто новая власть пользовалась возможностью заставить всех сбросить прошлое напряжение и начать все с нового листа.

Под эти оптимистические мысли погас свет.

Наверное, чтобы все собравшиеся возле столов на набережной могли в полной мере полюбоваться зрелищем. Хотя задним умом становится понятно, что энергостанция была уничтожена в первую очередь и, на время пока Белый город переходил на автономное питание, погасло уличное освещение. Обычное же электроснабжение не прерывалась, и под льющуюся негромкую музыку от неба до земли вставали столбы света, чтобы вспухнуть стремительно растущими белыми куполами в месте касания поверхности. Никаких огненных грибов, которые любят показывать в фильмах, не было, или их невидно ночью? Просто стремительно расширяющиеся полусферы, пронизанные светом, и низкий гул и вибрация поверхности. Обычно такая надежная земная твердь — в эти мгновения превратилась в некое подобия болотной ряски — вроде бы и держит, но четко понимаешь, что от бездны тебя практически ничего не отделяет.

Нам сильно повезло, что на набережной было все же мало людей. Отдельные группки растерянных и ошарашенных происходящим не сливались в единое людское море, и даже отчаянные вопли потерявших в темноте родных не смогли заразить окружающих паникой. Повезло, случись всем слиться в не рассуждающую мятущуюся толпу, которая так легко растаптывает упавших, и потери оказались бы громадными. Но, несмотря на творящийся ужас, продолжала звучать музыка, а рядом оставались многочисленные освещенные кафешки.

А потом включилось освещение и растерянные люди недоуменно переглядывались, пытаясь убедить себя, что всё это им привиделось с пьяных глаз, однако зарево, начинающее подниматься над портом, было видимо уже и при свете фонарей, не оставляя никаких иллюзий.

И все пошли. Наверное, были какие-то команды, но я их не слышал. Просто вся людская масса пришла в движение, уплывая в сторону площади возле ратуши. Шли молча, потрясенные увиденным и пытаясь прийти в себя, только «потеряшки» своими воплями нарушали тишину, да шарканье ног. Такое ощущение нереальности происходящего бывает порой в ночных кошмарах, как и жгучее желание проснуться.

На входе на площадь стояла какая-то броня, все обтекали ее, явно не замечая, а мне она сильно не понравилась — слишком легко могла развернуться, перегородив выход. Попробовал вернуться, но противиться людскому потоку было невозможно, потому просто попробовал отойти в сторону, в предполагаемую мертвую зону этого монстра. И кажется вовремя — организаторы этого схождения явно упустили время, дожидаясь пока подойдут последние, подгоняемые на площадь патрулями, разрозненные группки на небольшой площади таки слились в людское море, которое с каждой секундой начинало волноваться все больше и больше, сначала тихие разговоры становились все громче, каждый, очнувшись, спешил познакомить окружающих со своим мнением, и тут-то там начинали проскакивать истерические нотки.

Так что, когда кряжистый мужичек с заметными залысинами полез на стоявший на противоположной стороне бронетранспортер, на него уже никто не обращал внимания — все пытались перекричать всех и до всплеска паники в замкнутом пространстве площади, а патрули надежно запечатали все выходы, оставалось очень недолго. Но и церемониться с нами никто не собирался. Мужичок взмахнул рукой, и торчащий из башни ствол гауссовой пушки ожил, прочертив воздух над головами струями раскаленных от трения об воздух шариков.