Чужой ребенок

Стоя между седьмым и восьмым этажом Миша пытался кусачками перекусить железный тросик. Кусачки срывались со скользкой пластиковой обмотки.

– Блин, да чтоб тебя! – говорил Миша тихо.

Удивительно, Ира совсем почти отучила его от мата. Сама не ругалась при Ванечке и ему не давала. Миша приноровился, ухватил тросик. На восьмом этаже приоткрылась железная дверь. В щели показалось плоское, ненакрашенное лицо.

– Эй… – сказало лицо.

Миша, с его огромным опытом, сразу услышал в оклике неуверенность, даже страх, и вообще не среагировал. Он еще раз нажал на кусачки.

Женщина в квартире набралась смелости, приоткрыла шире дверь и шагнула на лестничную клетку.

– Эй, парень! Я с тобой разговариваю.

Миша на мгновение остановился:

– Чего?

Глядя на него, невозможно было заподозрить что-то плохое. Честнейший Михаил.

– Ты чего делаешь? – спросила женщина, переступив с ноги на ногу.

– Ключ потерял.

Миша кивнул на коляску, как на свою собственность.

– А. Ладно, – сказала женщина с облегчением. Она получила объяснение и убралась обратно в квартиру, затворив за собой дверь.

Обмотка была перекушена. Тросик под пластиком оказался из титана, не иначе.

– Давай! Давай! – говорил Миша тихо.

Открылась всё та же дверь на восьмом этаже. Женщина успела поменять халат, и смелости у нее вместе с халатом прибавилось. Может быть, потому что новый халат был чище.

– Это коляска из двадцатой, я вспомнила, – сказала она.

Кусачки в Мишиной руке делали свое дело. Он кивнул, продолжая перекусывать ими тросик:

– Ага.

Женщина была сбита с толку Мишиной уверенностью.

– Это их коляска! Уходи отсюда! – сказала она неуверенно и так же тихо добавила: – Люди!..

Миша поднажал. Тросик наконец поддался.

– Слава тебе господи! – сказал он на выдохе и начал спускать коляску вниз по лестнице.

– Стоять! – заголосила женщина. – Куда повез! Чужая!

Миша заторопился, колеса коляски прыгали по ступеням, а сама она норовила выскочить у него из рук.

Голос женщины, кричавшей ему вслед, эхом разносился по всему подъезду:

– Люди! Воруют! Люди! Вор!..

Бежал Миша и думал, сколько раз он слышал «вор» себе вслед. Много раз. Очень много раз. Споткнулся Миша на повороте и полетел вместе с коляской вниз по лестнице. В этот момент он вспомнил все проклятия, которые старался не употреблять при Ире и Ванечке.

– Что это? – спросила она, когда он втащил коляску домой. Согнутую при падении ручку смог выправить по дороге, а вот синяк на боку, с ним сделать ничего уже было нельзя.

– Классная, правда?

– Ты украл коляску?

– Не, – сказал Миша, глядя на подругу-воровку ясным взглядом. – Купил, на сайте. Подержанную.

Но Ира знала, о чем говорила:

– Украл!

– Ир…

– Ты никогда ничего не покупал! С чего бы сейчас?! Ты украл? Признайся, украл?!

Миша понял, что ему не отвертеться. Да и врать он не любил. Опустил голову:

– Я…

– Ну? – сказала Ира.

– Ну, украл.

– И это, когда мы с ребенком начинаем новую жизнь?!

Мишу внезапно посетило непривычное чувство. Ему стало стыдно. Зашипело внутри, словно кусок льда положили на раскаленный камень.

– Извини, – сказал он и заставил себя посмотреть Ире в глаза.

Но подруга его широко улыбалась:

– Да ты же молодец! – крикнула она. – Красавчик!

– Правда? – удивился Миша ее реакции.

– Конечно! Взялся за ум! Как взрослый человек! Ответственность почувствовал! Понял сам, что нужна коляска, пошел и украл ее! Вот какой мне мужчина нужен! Не зря я тебя выбрала!

Ира крепко обняла Мишу и даже положила руки ему на попу.

– Там немножко по-другому было… – сказал Миша, разомлев.

– Неважно!

* * *

Статья моя большого ажиотажа не вызвала. С новостного портала ее перепечатали пять новостных и две бумажные газеты. Я честно отчиталась об этом Генычу. Усы его поехали вниз:

– И всё?

– Активно обсуждали в блогах. У меня есть распечатки, – я открыла папку.

Но Геныч деревянной ладонью меня остановил.

– Пойдем-ка, – сказал он.

– Куда еще?

– Шеф зовет.

Как говорила моя подруга в школе: «Тебе кабздец, Юлька». Не понимаю только, как так получилось, что я начала бояться олигарха Филимонова? Это ожидание. Точно! Так бывает в кабинете у следователя, который вдруг уходит надолго, а подозреваемый к его приходу уже готов сам себя оговорить.

Дошли до филимоновского кабинета, Геныч втолкнул меня:

– Вот, Сан Саныч, привел.

Привел он. Ах ты, Геныч, бывший вертухай!

– Здравствуйте, Александр Александрович, – говорю.

В кабинете сильно пахло ароматическими палочками. Дешевые благовония из Таиланда. Олигарх Филимонов смотрел на меня без выражения, а я вспомнила, что в интернете писали про его роман с балериной. Вряд ли, подумала я. Он ведь и в кровать ложится в костюме.

– Садись, – сказал Филимонов.

Я села.

– Спасибо, – говорю.

– Читай, что пишут.

Я крепко сжала папку:

– Здесь только распечатки нескольких чатов.

– Их и читай.

Углы папки врезались мне в пальцы.

– Вы уверены? – спрашиваю. – Там хейтеры надрываются.

– Читай, говорят, – Филимонов удобно устроился в кресле.

– Ок, – говорю.

Еле прокашлялась и начала:

– «Лысый урод уже срет деньгами». Они думают, что вы лысый.

– Что делает лысый урод? – заинтересованно переспросил олигарх Филимонов.

– Вы слышали, – говорю.