Чужой мир

Я хотел быть рядом с ней. Я нуждался в ней, как рыба в воде, и стремился к ней с отчаянием заплутавшего в ночи корабля, капитан которого рассмотрел неясный свет маяка среди гулкой темноты.

Мама и сестра, видя мое состояние (подозреваю, я выглядел как сумасшедший), сочувственно вздыхали по углам, и это тоже нервировало. Лиа, впервые назвав Майю по имени, а не бросив пренебрежительное «землянка», призналась, что была не права, и пообещала попросить прощения при личной встрече. Ее слова не вызвали отклика: в любой другой момент я бы порадовался, что сестра образумилась, но сейчас я был как смерзшийся кусок снега – не чувствовал вообще ничего.

Мама тоже внесла свою лепту. Она вытащила из шкафа семейную реликвию – керамическую цветочную вазу, и протянула мне. Это молчаливое согласие на наш брак подействовало, как удар тока по телу. Я стал действовать еще наглее. Наверное, просто понял, что терять мне уже нечего.

Как оказалось, абсолютно все утрачивает смысл, если любимого человека нет рядом.

* * *

Я еще раз пролистала записи от начала и до конца. Самые первые я деликатно не стала читать, открыв ту часть, где Дайс делился впечатлениями о встречах со мной. С каждой перевернутой страницей сердце трепетало все сильнее, дыхание то учащалось, то замедлялось, а уголки глаз периодически пощипывало от непролитых слез.

Дайс оказался передо мной как на ладони – честный, искренний, отзывчивый, по-своему упрямый и принципиальный, безрассудно смелый, удивительно мужественный и… беззаветно любящий.

Его чувства, с трудом облаченные в слова, разбудили во мне что-то светлое, какую-то незнакомую часть меня, готовую не только дарить любовь, но и принимать ее.

Он как будто сделал меня взрослее, мудрее.

Я поняла, что не откажусь от Дайса. Пусть это принесет нам обоим лишь беды – все равно. Я нашла свое солнце и больше не желала плутать в ночи. Он был нужен мне, а я – ему.

А с условностями, придуманными глупой человеческой моралью, мы как-нибудь справимся.

Я бережно отложила дневник, спустила ноги на пол и неслышно прокралась на кухню. Дайс стоял возле распахнутого окна, спиной ко мне. Его лопатки были напряженно сведены.

Я обхватила его за пояс и уткнулась носом в плечо. Он едва уловимо вздрогнул и повернулся в моих объятиях.

– Это был рискованный ход, – попыталась пошутить я. – Я имею в виду дневник. Но он сработал.

Дайс расслабился, из его глаз медленно ушла отчужденность.

– Это значит «да»?

Я кивнула.

– Да. Теперь я знаю, что ты женишься на мне не из чувства долга или вины.

Дайс ошарашенно заморгал.

– А что, были такие мысли?

– Ну, всякое бывает… – неопределенно протянула я и чуть не добавила: «Кто вас, мужчин, разберет?» – но вовремя передумала. Съязвить я еще успею, а вот испортить такой страстный поцелуй подколками было бы чистой воды кощунством.

– Глупая… – выдохнул Дайс, отстраняясь от меня и разрывая объятие. – Я не настолько благороден, чтобы связывать свою судьбу с кем-то из жалости. Даже с тобой.

В его глазах лукаво вспыхнули золотистые искры, и я рассмеялась. Взъерошив ему волосы, я прижалась к его груди, спрятала на ней лицо, ощущая губами жесткость и теплоту его кожи, и почувствовала себя совершенно счастливой.

– Кажется, я вовремя.

От звука знакомого голоса я подпрыгнула и дернулась, пытаясь освободиться из плена рук Дайса, но тот меня не пустил. Чуть задвинул за спину, шагнул вперед и теперь, склонив голову, с интересом изучал незваного гостя.

В дверях стоял Алекс и, расстегнув тонкое серое пальто, взирал на нас с легкой насмешкой. Заметив мой взгляд, подозреваю, полностью лишенный смущения, зато наполненный ярым неудовольствием от столь наглого визита, братец шутливо поднял руки вверх.

– Ладно-ладно, я все понял. Майя, почему бы нам не поговорить?

Я чуть склонила голову, задумчиво куснула губу и кивнула. Необходимость в разговоре давно назрела. Так почему бы не сейчас? Да, это было неожиданно, но, зная Алекса, я давно перестала удивляться его необъяснимым, как иногда казалось, лишенным логики поступкам.