Чужой крест

– Он молод, но усерден, – позволила добавить к словам мужа Хюррем относительно мастера. Во всех переговорах султана она была теперь единственным доверенным человеком: – Позволь, мой господин, узнать, как можем мы отблагодарить этого человека за его талант и послушание?

– Проси! – кивнул султан.

Владимир склонился ещё ниже:

– Великий повелитель, я хотел бы провести в твоей стране всю свою жизнь! Но воля твоя – закон! Поэтому я охотно отправлюсь, куда ты пожелаешь. Прошу тебя подарить мне одну из медных сковород из твоей кухни. На Руси не знают, как готовить на ней, я же привык к жареной пище.

– Сковороду?! Да ты к тому же ещё и скромен, русский мастер! Конечно, пусть дадут тебе сковороду. Но готовить на ней должна будет женщина! – он улыбнулся от мысли, внезапно пришедшей на ум, и посмотрел на Хюррем. С некоторых пор Сулейман был вынужден оставлять женщин в гареме лишь в силу традиции; ведь падишах давно проводил свои дни и ночи только с одной из них. К тому же новая перестройка в Топкапы и перенос здания гарема непосредственно к покоям султана, затеянные любимой женой, требовали от Великолепного «разгрузить» прожорливый и так дорого стоящий сераль.

Владимир сразу понял замысел султана и, растерявшись, не знал, что ответить. Отказаться от «подарка» повелителя, означало навлечь на себя его гнев и лишиться головы. Почтенно склонив голову, мастер принял мешочек с золотыми флоринами, а уже через день его обручили с киевской девушкой Ириной. Вместе с ней и «приданным» в виде сковороды посланник падишаха отправился сначала в Сучаву.

Их любовь стала мгновенной. Заметив, как невеста дрожит от страха под накидкой, Владимир протянул ей руку и на турецком попросил ответить, хочет ли она замуж. Если бы девушка отказалась, кузнец, неверное, пошёл бы наперекор воле падишаха. Но Ирина тихо прошептала:

– Да, – вслед за чем упала в обморок. Ответ на его родном языке и беспомощность девушки так потрясли мужчину, что он кинулся ей на помощь, не успев подумать, что она всё ещё принадлежность султана. Он открыл полог накидки, стал дуть ей в лицо, тереть её щёки, щипать за скулы. Бледный цветок, обречённый много лет не выходить за пределы Топкапы, лишённый любой возможности видеть посторонних гарему, Ирина лежала, как мёртвая. Испугавшись, Владимир сильно встряхнул её. Девичьи веки дрогнули и медленно открылись. Узнав, кто перед ней, Ирина улыбнулась.

– Лекаря! – потребовал евнух. Выполняя требование Хюррем, он испугался не меньше кузнеца. Если бы Ирина умерла, ему не жить тоже.

Через неделю, когда Ирину собрали в дорогу, Хюррем устроила свадебный вечер. На нём, кроме жениха и невесты, был только мулла. Совершив обряд, похожий одновременно на венчание и благословление, служитель Аллаха вложил в руки новобрачных по золотой монетке, а Хюррем дала каждому по ветке от миртового дерева, символа семейной крепости.

– Будь ему верной и всегда желанной, – искусная соблазнительница протянула Ирине флакончик с розовым маслом: – Не обижай её по пустякам, – посоветовала жена султана Владимиру: – Помни всегда, что Великий Сулейман поделился с тобой тем, чем мог бы воспользоваться сам. Это великая честь!

Женщина соединила руки новобрачных и отправила их в отведённую во дворце комнату. Только оказавшись там Владимир смог второй раз увидеть лицо теперь уже жены. Ирина была прекрасна. Её тёмные волосы придавали белой коже тон внутренней части морской ракушки. Глаза, тоже тёмные, были на этом лице волшебными ягодами. Прикоснувшись к ним губами, русский мужчина навсегда вкусил яд любви.

Уже на следующее утро молодые сели на корабль и покинули Константинополь, вспоминая его весь путь до Молдавии, который занял почти месяц.

Завидев крест в руках бывшего кузнеца, Стефан лишился дара. Он отдал Владимиру настоящую святыню вместе с подделкой и написал Сулейману, что кается в содеянном. Он пробовал искупить вину и, щедро заплатив, приказал Владимиру отвезти обе святыне сыну Андрея Старицкого, всё ещё заложника. Он верил, что, сняв чужой крест, спасёт себя. Но ровно через месяц после встречи с русским, великий господарь молдавский Стефан V, прозванный Лакуста (саранча), был убит. Владимир и Ирина узнали об этом, уже находясь в Киеве.

8. Россия. 1542-1569. Владимир Старицкий