Чужой из психушки (фрагмент)

Обычно, если в рассказе появляется ружье, то оно должно когда-нибудь выстрелить. Штиллер стрелять не будет, разве что пукнет слегка. Он вообще не будет играть в этом повествовании никакой роли[2]. Выдворят его ведьмаки из буфета — и все. Упомянут он по личной просьбе хозяина рыжего кота — одного из главных участников событий, связанных с явлением миру Ыдыка Бе. Штиллер наглядно иллюстрирует сентенцию: "Есть евреи и есть жиды. Жиды встречаются и среди русских, но среди евреев их больше[3].

— Дорогие недруги, — начал доклад Зюгатофель, — случилось то, о чем написано в древних пророчествах Мефиста: контакт с энергетическим разумом из другой вселенной. Мы все можем погибнуть, так как сила этого чужака беспредельна. Необходимо коллективное обращение к Самому.

— Подробности, — взвизгнул Жиритофель. — Не вижу информации.

— Особых подробностей нет. Остановился чужак и какого-то писателя. Принял временный образ кота. В отличие от всех нас умеет существовать без физической оболочки, а так же — легко эту оболочку меняет.

— Какого кота, — задал очередной вопрос Жиритофель. Он любил задавать глупые вопросы, это помогало ему поддерживать свой скандальный имидж.

— Рыжего, — мрачно ответил Зюгатофель.

— Это скверно, — заявил Жиритофель с умным видом. — Однозначно! — И с детской непосредственностью задал еще один вопрос: — Кто пустил сюда это семита?

Ведьмаки обернулись и внимательно посмотрели на хозяина "Киндербука". Штиллер почувствовал себя стесненно, зрачки депутатов светились адским пламенем, у многих они потеряли округлость и приняли вертикальное положение.

"Надо отсюда убираться", — подумал крученый издатель.

"Надо, чтоб ты убрался", — подумали ведьмаки.

Издатель ретировался. Когда он покинул буфет, Жиритофель сказал удовлетворенно:

— Я же говорил, что все они служат мировому капиталу. Всем визы надо выписать, пусть убираются на историческую родину.

— Мы, э-э-э, несколько от темы отклонились, — заметил тихий ведьмак, член счетной палаты.

— Это тема от нас отклонилась, — убежденно заметил Жиритофель.

— Прекратить! — вскричал Зюгатофель. — Ты слишком очеловечился. Не забывай, что ты нечистый всего лишь третьего уровня.

— А ты бы вообще молчал, пенсионер вшивый. У тебя так вообще уровня нет, какие у пенсионеров могут быть уровни. Тебя вообще скоро спишут. На растопку пойдешь, пердун немощный. А меня этот чужак на посмешище выставил. Перед всей думой!

Ведьмаки любили ссориться. Они и драться любили. Но сейчас обстановка в действительности была угрожающая, так что несколько старших ведьмаков первого и второго уровня сделали пассы руками. У Жиритофеля рот затянуло прочным пластиком, а Зюгатофель поперхнулся собственным косноязычным языком.

— Суммирую, — сказал один из старших членов шабаша, — оснований для пробуждения Самого больше, чем достаточно. Сканирование мыслей и всей ситуации подтверждает скорбный вывод нашего пенсионного маразматика. Голосуем.

"А СПИД? — хотел сказать Жиритофель, но пластик помешал. Проявился только неясный звук: — с-с-с-иии".

"Голодуем, — хотел съязвить Зюгатофель, но язык помешал. Появился только странный звук: — ол-ол-ол-иии".

— Принято, — сказал старший, просканировав мысли собравшихся. Сосредоточились. Отправляем сигнал вызова!

В полной тишине пустого буфета раздался щемящий душу вой, переходящий в ультразвук. И все стихло. Ведьмаки сидели с побелевшими лицами (один Зюгатофель был красный, как рак, так как все еще боролся с собственным языком).

Среди общей тишины раздался скрипучий звучок. Это Жиритофель ухитрился высказаться без применения рта.

11. Глубоко в недрах планеты

Пользование лазутчиками насчитывает пять видов: имеются лазутчики местные, встречаются лазутчики внутренние, бывают лазутчики обратные, существуют лазутчики смерти и ценятся лазутчики жизни. Тот, кто хорошо обороняется, прячется в глубины Преисподней; тот, кто хорошо нападает,

действует с высот небес.

Сунь-цзы

Глубоко в Земле, где-то в самом чреве, страшно и безмолвно зашевелился тот, чье имя редко произносят. Он не имел формы, хотя имел тело. И тело это было покрыто крупными чешуйками воплощенной мысли.

Тот, чье имя лучше не упоминать, шевелился беззвучно, но Земля реагировала на его движения. Ожили и грозно закашляли огненными слюнями вулканы. Тринадцать баллов по Рихтеру раскокали множество городов в Северной Ирландии. Смерчи с женскими именами разрушительно промчали по Европе, закончив свой разрушительный путь в Калининграде. Там они сорвали фуражку у лейтенанта МВД Сморчкова и разворошили свалку около немецкого замка. Вовочка из пятого класса школы восьмого уровня дал в глаз отличнику Сереже. У Сережи всплыл синяк. Березовского постигла диарея. В мавзолее запахло цветочным мылом.

Много чего произошло на Земле странного и опасного, пока шевелился тот, чье имя упоминают с опаской.