Чужой: Эхо

Мох на стенах достаточно ярко освещал пещеру, чтобы нам были видны и другие коконы. Мишель – далеко не единственный. Пол тоже здесь. А еще несколько крупных загрейских животных: пара-тройка бегемотов, олени-без-кожи и нечто похожее на целое семейство львиных червей. Некоторые из них даже больше того, что попался нам по дороге. Их массивные силуэты мрачными тенями выделялись на фоне светящихся стен. Я старалась не смотреть на них. Жуткое зрелище. Их слишком много, они тут повсюду.

Когда мы снова повернули за угол, я так и застыла на месте, а мое сердце внезапно забилось еще сильнее, чем у Мишеля, – казалось, оно вот-вот разорвется в груди. Мне не вынести этого. Я вот-вот упаду замертво. Коре придется оставить меня тут, и это прекрасно, это абсолютно нормально, потому что она оставит меня вместе с семьей.

Моя мать – в одном из коконов.

Наружу торчала только голова, волосы скрывали пол-лица. Мама выглядела на удивление спокойной, умиротворенной – будто всего-навсего спала. Пожалуйста, пусть оно так и будет. На виске у нее огромный кровоподтек, но судя по всему, открытых ран нет. В отличие от Мишеля, у нее нет кровотечений. Может быть, она уже умерла. Может быть.

Нет, не может! Она моя мать! Мать не может быть мертва!

А на земле у ее ног…

Виола подняла голову, посмотрела на меня с отчаянием в глазах и прижала палец к губам, призывая молчать. Ее левая нога была оторвана посередине бедра. Я разглядела провода и эластичные тросы, обнажившиеся, верно, впервые с тех пор, как Виола покинула фабричные цеха. Значит, это не розыгрыш и не кошмар. Она все-таки андроид. А наша мама…

Я сделала шаг вперед. Кора схватила меня за руку, пытаясь остановить. Я оттолкнула ее и нетвердыми шагами подошла к огромной темной громаде кокона, обхватила руками мамино лицо и приподняла ее голову.

– Мам? – шепнула я. Мой голос показался мне ужасно громким. – Мамочка?

– Она тебя не слышит. – Я посмотрела вниз. Виола смотрела на меня. – Я пыталась. Кричала ей прямо в уши, хотела порвать этот жуткий кокон. Но монстры сразу же восстанавливали его. Я пыталась бороться, но они сильнее. – Виола поморщилась. – Вот так я лишилась ноги. Так что не советую бороться с ними.

Виола говорила шепотом, но все равно довольно громко. Я приложила палец к губам, но сестра пояснила:

– Нестрашно, если я буду шуметь. Они не видят во мне добычу, потому что не могут меня… убить.

Меня насторожила эта пауза в ее словах. Похоже, «убить» – это еще не самое ужасное, что могут эти чудовища. Мой растерянный взгляд упал на лицо матери. Такое родное и знакомое. В уголках губ у нее такие же надрывы, как у Мишеля. А я-то думала, это вышло случайно. Но нет, это уже система. Что-то это должно значить.

Я дотронулась до маминого подбородка. Он такой мягкий на ощупь. Я повидала за жизнь множество биологических видов на множестве планет. Изучила и классифицировала где-то три десятка, готовясь к тому дню, когда смогу быть с мамой и папой наравне. Я уже видела подобные раны. Но не у людей, конечно. Жуткая догадка осенила меня. Я с мольбой посмотрела на Виолу, покачала головой. Она кивнула, словно прочтя мои мысли. Значит, я права.

– Кора. – Мой голос такой же, как у Виолы. Пришельцы привыкли к нему – наверное, можно рискнуть говорить погромче. Мне нужно, чтобы Кора меня услышала. – Идем. Нам нужно вытащить отсюда Виолу, пока они не вернулись.

– Что? Нет-нет! – Виола схватила меня за подол, на ее лице ясно написана тревога. – Я вас слишком задержу. Я ранена. Бросьте меня тут.

– Мы тебя подлатаем, – ответила я. – Ты моя сестра. Сестры Шипп навсегда, не забыла? Я не оставлю тебя.

– Я не твоя сестра, Оливия. Я просто андроид. Вещь. Твоя жизнь стократ важнее. Иди. Забудь обо мне.

Виола посмотрела на мать. Она останется здесь, с ней, и эта пещера сделается могилой для двух членов семейства Шипп, которые никогда не покинут Загрей.

Черта с два.

– Еще вчера ты была моей сестрой. И завтра ею будешь. И сейчас ты все еще моя сестра, – твердо сказала я. – Тебе даже не нужно больше притворяться больной. Можешь себе представить, сколько мы еще с тобой вместе сделаем? Ты и я. Вместе. Всегда. Только так и должно быть. И так все будет. Кора, помоги мне поднять эту дурочку.

Я потянулась к Виоле. Она увернулась, глубоко вздохнула, и посмотрела на меня с угрюмой решимостью. Она всегда была упрямой, даже более упрямой, чем я, и эта черта давала о себе знать в столь неподходящее время.

– Я знаю, у тебя в рюкзаке есть нож или пила, – сказала она. – Если хочешь, чтобы я шла с тобой – отпили мне голову.

Я пристально посмотрела на нее. И Кора тоже. О чем она, черт возьми, говорит? Я не стану рубить голову своей сестре. Что за бред.