Чужой для всех. Книга 1

 Вера открыла глаза и улыбнулась. Улыбнулась тому сну, что она увидела. Это был странный сон. Таких красивых снов она еще не видела. Она была в белом шелковом платье и в лакированных с золотыми бляшками туфлях. В руках у нее были яркие цветы. Рядом с ней стоял красивый, стройный юноша, одетый в смокинг. На голове у него сидела шляпа — котелок. Он смущался своей одежды и постоянно поправлял бабочку. Он был смешен в своем котелке и это ее веселило. Затем они взялись за руки и побежали в поле. Они бежали, бежали среди моря ромашек и смеялись. Вдруг он взял ее на руки и понес к храму. Несет и улыбается. У храма поставил на землю, а затем наклонился и.... и поцеловал, поцеловал в губы... Она и проснулась.

&nbsp-Странный сон. А юноша так похож на Франца Ольбрихта, — подумала мельком девушка, и поднялась с кровати. Настроение у нее было превосходное. Она ликовала. Глаза блестели и улыбались. Однако тишина в доме моментально напомнила ей о родных. Она глянула на настенные часы ходики и ужаснулась. Было начало шестого вечера.

&nbsp-Ну и дуреха я. Какая плохая девочка,— в сердцах обозвала она себя. — Они несколько часов сидят взаперти голодные, а я дрыхну. Как же стыдно.

 По дороге в темной кладовой Вера нашла топор и выскочила из дому освобождать маму и сестер, чувствуя, насколько сама она проголодалась.

&nbsp-Мама, мама. Вы здесь?

&nbsp-А где же нам быть Верочка, — радостно отозвалась мать.— Ты жива доченька? Мы так волновались за тебя. Да и сами боялись сгореть заживо. Мы слышали, какой был переполох в деревне.

 — Со мной все хорошо мама. Сейчас я вас выпущу. Потерпите немного. Я вам все расскажу.

  Через пять минут доска была перерублена и ворота с шумом открылись. Вера бросилась в объятье к матери, а сестрички обступив ее, дергали за сарафан и гладили детскими ручками.

&nbsp-Все дети хватит возиться. Дело надо делать. Пойдемте в дом,— приказала требовательно Акулина, отстранившись от дочери. — А, немцы, что ушли Вера? Что-то тихо кругом.

&nbsp-Немцы? — переспросила, растерявшись, Вера.— Не знаю,— и, отведя глаза от настойчивого взгляда матери добавила. — Как стрелять начали, я сидела дома и никуда не выходила.

&nbsp-Верочка, так стрелять перестали уже давно, как дождь пошел. Уже вечер скоро.

&nbsp-Как вечер? Ой! — вдруг Верины щеки стали покрывать краской, а сердце учащенно забилось. С появившимся волнением она не могла справиться. — Мама я начищу 'бульбы' надо же вечерять, а то с утра во рту ничего не была. И Вера не глядя на мать и сестер, первая заскочила в дом, взяла нож и ведро и устроилась на заднем дворе чистить бульбу.

  Акулина не заходя в хату, недоуменно смотрела, как суетится Вера затем, не выдержав, спросила ее:

&nbsp-Что с тобой доченька? Что-то случилась?

&nbsp-Нет, мама. Все хорошо.

 — Подожди, посмотри на меня. Дети, почистите 'бульбу'. Это ваша работа. Пойдем со мной Вера, поговорим. Я чувствую, что-то неладное произошло. — Акулина знала, что ее команды дети выполняют беспрекословно. Вера молча, наклонив голову, проследовала за ней в дом.

 — Ну, рассказывай, что здесь произошло,— начала допрос Акулина, сев на скамейку и посадив напротив себя дочь.

&nbsp-Да ничего не произошло мама, — вспыхнула Вера.— Лучше ты ответь, зачем ты закрыла ворота и не пускала немцев? Они же могли всех вас убить. Я как услышала стрельбу, страшно испугалась за вас и бросилась сюда.

&nbsp-Закрыла, да закрыла, что они здесь потеряли.

&nbsp-Мама ты, что не понимаешь? Вы же оказали сопротивление немцам. Если бы не этот офицер вас бы всех расстреляли,— Вера с ужасом смотрела на мать.

&nbsp-Дочушка успокойся, все же хорошо обошлось.

&nbsp-Потому и хорошо, что я оказалась на месте и этот молодой человек не вредный.

&nbsp-Какой молодой человек?

&nbsp-Ну, немец этот Франц Ольбрихт.

 — Ты уже и имя его знаешь?— удивилась мать. Лицо Акулины моментально посуровело и стало серым. Она догадалась о причине нервозного состояния дочери. — У тебя, что с ним что-то было?

&nbsp-О чем ты мама? Я тебя не понимаю. Просто немецкий офицер придет к нам в гости вечером. Он обещал. А выпустил вас потому, что добрый и я его очень просила.

&nbsp-Так он тебя не трогал? — воскликнула с потаенной радостью мать, и прижала Веру к себе.— А я уж подумала грешным делом, что немец надругался над тобой.

 — Мама! Ну что ты такое говоришь? Не говори так больше. Это глупо, — девушка с обидой фыркнула.— Давай лучше приготовимся к встрече. Надо убраться и стол накрыть. И вот еще, — Вера дотронулась до материнской руки. — Только не беспокойся. Несколько дней тебе и детям придется пожить у соседей. Немцам понравился наш дом. Они на время возьмут его под гостиницу. За это нам будет оказана помощь. И вообще, все будет нормально.

&nbsp-Вера! Что ты сказала?— Акулина высвободила свою руку и строго посмотрела на дочь. — Они же враги! Как может при них быть нормально? Они топчут нашу землю, убивают стариков и детей. Минск, сказывали, сожжен дотла. А сколько наших солдат в плен попало? Страх божий. Они же фашисты! Как может быть при этих извергов нормально? Ты думаешь, что ты говоришь?