Чужой для всех

Ольбрихт повелся, и на секунду повернул голову назад, где должна была быть Вера, и тут же получил сильный удар ногой по кисти правой руки. — Ох! — вскрикнул он от боли и от злости на себя. «Вальтер» с шумом приземлился на пол, и как броненосец, скользя по нему, врезался в стенку хаты. Одновременно, Миша по-деревенски с размаху врезал рукой в ухо Францу. Тот не удержавшись на ногах, завалился на пол. Но тут же стал подниматься и в этот момент Миша прыгнул на него пытаясь придавить телом и закрутить руки. Но это у него не получилось. Франц вывернулся от прыжка и нанес резкий короткий, бойцовский удар кулаком в лицо Михаилу. Раздался хруст и одновременно вой Михаила. Брызнула кровь. Следующий удар пришелся в область паха. Миша, корчась от боли, уткнулся поверженный на пол.

Послышалось громыхание сапог, и в дверях показался Фриц с автоматом и за ним готовые к бою два гренадера роты управления. Они прибежали на шум в доме.

— Франц, ты цел? — с разбегу задал риторический вопрос Каспер. — Помощь нужна?

— Спасибо, Фриц, — тяжело дыша, выдавил Ольбрихт, облокотившись о стену. Волосы его были разметаны. Лицо красное и потное от боя. — С родственниками я справлюсь сам. Хотя этому, — он головой показал на отходившего от ударов окровавленного Михаила, — свяжите руки и выведите во двор, пусть проветрится.

— С родственниками говоришь? — саркастически усмехнулся Каспер, бегло глянув на Михаила, — смотри не прогадай. Уж больно они дикие.

— Не прогадаю, — не замечая сарказма, приходя в себя, ответил тот. — А где фрау Акулина?

— Она во дворе под охраной.

— Хорошо. — Франц глубоко вздохнул, подобрал свой пистолет, фуражку и, держа их в руках, пошатываясь, направился на выход. — Я еще один дом проверю, — бросил он на пороге Касперу. — Без меня ничего не предпринимайте. Ни один волос не должен упасть с этих людей. Ты меня понял, Фриц?

— Понял, дружище. Можно только восхищаться и удивляться твоему гуманизму к этим людям и твоей любви к этой фрейлейн.

— Прибереги этот тост на свадьбу, Фриц.

— А она будет?

— Не сомневаюсь.

— Возьми хоть с собой солдат для охраны.

— Спасибо за совет, — Ольбрихт скрылся за дверями.

Через десять минут он был уже у бабки Хадоры. Лично сам в сопровождении двух солдат проверил все углы, но Веры нигде не было. Когда Франц заглянул на сеновал, то он чуть не упал с лестницы, у него закружилась голова от сладостных воспоминаний о встрече с любимой девушкой. Ее ласковые, проникновенные глаза стояли перед ним как наяву. Ее волнующие, нежные губы целовали его…

— Бабушка Хадора, — обратился он к старухе сидя у нее в хате, — что случилось с Верой? Где она?

— Сынок! Вижу, ты маешься и сердце у тебя доброе, несмотря, что ты германец. — Хадора добрыми старческими глазами смотрела на него. — Увели вчера Верочку. Кто – не знаю. Пришло двое парней ночью, незнакомые мне. Не здешние. Попросили ее выйти из хаты поговорить, мол, и больше Верочку, кровиночку я не видела. Пропала она. Но Вера тебя ждала, ох как ждала. Глаза ее сияли от счастья, от скорой встречи. Вот так, пан офицер, и было.

— Почему ее увели, баба Хадора? — Франц постепенно наливался бешенством. Его руки сжимались в кулаки.

— Кто его знает, сынок. Может Акулина знает или Миша. Он тоже крутился раньше здесь.

— Ну, варвары! — Франц с гневом стукнул кулаком по столу, да так, что разошелся шов на лайковой перчатке. — Ну, канальи! Спасибо, бабушка.

— Следовать за мной! — приказал он гренадерам, и водителю машины и стремительно направился к хате Акулины.

Мишу он обнаружил у сарая. Он сидел на земле с понурой головой и молчал. Кровь уже не текла. Его охранял один солдат с карабином. Обер-лейтенант Каспер, расположившись у машины, сидя за походным столиком пил кофе. Акулина находилась в хате. Там тоже была выставлена охрана.

— Ну что, Франц, как дела? Нашлась невеста? — засмеялся Фриц, увидев, подошедшего, озлобленного товарища. Тот не останавливаясь, прошел мимо, но вдруг до него дошла последняя фраза Каспера, он дернулся и застыл. И бросил на Фрица такой убийственный взгляд, что тот поперхнулся и облил на себя кофе. — О, черт! Молчу! Молчу! Извини.

— Мама! Как же так! Почему вы спрятали от меня Веру? — Франц присел рядом с Акулиной, войдя в дом и, положил свою руку на ее натруженные мозолистые неухоженные руки. — Солдат! Вы свободны, — отпустил он конвоира, который стоял, вытянувшись у двери. Как тот ушел, он продолжил разговор.