Чужой для своих (СИ)

Наконец, первые эмоции спали и она смогла все объяснить подробнее. После того, как они так поспешно покинули «Галактику», перед ними встала совершенно четко определенная дилемма: либо стать космическими бродягами, которые живут на своем корабле и, путешествуя по земным колониям, перебиваются случайными подработками, либо снова попробовать осесть где-нибудь, желательно подальше от Земли. Как показали несколько дней дороги шатание по просторам Космоса выглядело романтичным и привлекательным времяпровождениемтолько лишь на страницах приключенческой литературы. В реальности же он требовал от капитана и членов команды каждодневной рутинной и тяжелой работы по поддержанию судна «в порядке» и поискам заработка, а также постоянных расходов на обслуживание.

По этой причине на импровизированном совете все они дружно проголосовали за то, чтобы осесть в одной из земных колоний. Марс тогда был выбран по нескольким причинам. Во-первых, в последнее десятилетие его экономика демонстрировала уверенный промышленный рост. Большая часть транснациональных корпораций уже перебралась на поверхность и орбиту планеты и успешно осваивала добычу рудных полезных ископаемых и производство разнообразного крупнотоннажного оборудования — от сельскохозяйственных производственных комплексов замкнутого цикла и до многотысячных корпусных секцийдальнемагистральных космических грузовиков. Во-вторых, и пожалуй именно это оказалось решающим моментов, вблизи Марса находилась Главное управление исправительнымилагерями (ГУИЛ) Объединенного концерна по эксплуатации ресурсов Космоса, где, как они выяснили, и содержали отца Рико.

— Я и сама не ожидала, что все пройдет так хорошо! — все это дикое напряжение, которое ее не отпускало последние часы, буквально спало с нее едва она переступила порог ангара и увидела своих родных. — Зря все говорили, что дон Винсенте настоящий бандит! Он просто обыкновенный милый старичок, которые с большой радостью помогает всем нуждающимся, — если бы эту характеристику дону Винсенте услышал бы кто-нибудь из его должников, то с ним, несомненно, случился бы нервный приступ от дикого истеричного смеха. — Мы долго говорили о нашей мастерской. Я рассказывала ему, что у нас получилось из нашего древнего буксира… как мы меняли его движки иставили взамен двигатели от грузовых лихтеров, как мучились с обшивкой, чтобы приспособить ее к новым характеристикам буксира… Он постоянно спрашивал, точно ли выгорет наше дело. На что я снова и снова отвечала, что мы со всем справимся. Единственное только…

Она внезапно замолчала, вспомнив, как рассказывая об их задумке начала машинально вертеть в руках какую-то странную штуковину со стола. В какой-то момент эта штуковина стала теплеть, на что она не сразу обратила внимание. Однако вскоре теплота сменилась легким покалыванием и Эля ощутила, как она начинает впадать в точно такое же странное состояние, как при работе с техникой. Этот полуоплывший кусок металла оказался частью какого-то сломанного механизма, что девушка сразу же поняла. Больше того ей было совершенно ясно, что было в нем сломано. Ее руки словно в думкетумане быстро совершили несколько движений и предмет обрел другой более естественный вид.

— Да, нет … ничего, — пробормотала она, решив ни о чем таком не рассказывать. — В конце встречи он сказал, что немного подумает. А сегодня утром на коммуникатор мне пришло сообщение, что на наш счет пришли все деньги, которые были нам нужны, и бланк договора о займе… Уж теперь-то мы развернемся! Такое сделаем…

Девушка с предвкушением бросила взгляд на преобразившийся буксир. Встав с места, она осторожно прикоснулась к обшивке корабля и привычно ощутила, как ее охватывает волна умиротворения и спокойствия. В своем буксире она уже давно видела не просто средство передвижения и заработка, а что-то сугубо личное, практически родное. Последние лет десять они с отцом и братом вообще жили на корабле, в редкие дни сходя на твердую землю или металл в встречающихся станции. Поэтому каждая панель, каждый «винтик» корабля были ей хорошо знакомы.

— Такое сделаем…, - шептала она, продолжая рассматривать буксир сквозь проступающие слезы. — Не спеша, не торопясь…, - Эля медленно шла вдоль металлопластового корпуса и вела по нему рукой. — Не шумя, — ее ладонь скользила по гладкой чуть теплой поверхности, повторяя обводы корабля. — Станешь у нас совсем другим… Большим, сильным, — в этот самый момент, когда ее буквально переполняли эмоции, ей показалось, что старый буксир пытается ей отвечать. — вздрогнув, девушка вновь продолжила его гладить словно рядом с ней был пусть и огромный, но всей же домашний ласковый зверь. — Хорошая девочка, хорошая… Моя девочка… Нам бы только вести себя потише, пока вся эта шумиха с поисками не утихнет и о нас всех не забудут. Просто быть по тише…