Чужой

Воткнул топор, неспешно обернулся. Несколько секунд он неотрывно смотрел на подошедшую к навесу почти бесшумно девушку, в которой он, надо сказать, как то не сразу признал свою «ночную знакомую».

— Ты что ли… Дарья?

— Я. — Она подошла еще ближе и остановилась в паре шагов от него. — Не узнал? Значит… значит, богатой буду!

Некоторое время он молча ее разглядывал. Ранее он видел эту особу то закутанной в полотенце, то в ночной рубашке, то — было и такое — вовсе без одежды. Сейчас, в цветастом сарафанчике, который ладно сидит на ее точеной фигурке, она выглядит как девушка, приехавшая отдохнуть на курорт. Или же выбравшаяся с компанией на природу, на пикник. Черные прямые волосы забраны в косу; кожа чистая, гладкая, матовая, но не белая, как у северянок, а с заметной смуглинкой; глаза карие, влажные, как будто умытые росой… Из за прямой осанки и высокой шеи она кажется даже выше ростом, чем есть на самом деле. Во взгляде этой девушки читается любопытство… и еще что то, нечто потаенное, чему Краснов сразу затруднился дать определение. В правой руке девушка держит дешевенькие пластиковые солнцезащитные очки; она улыбается — но не кокетливо, не зазывающе, а дружелюбно, открыто, так, словно увидела давнего приятеля, родственную ей душу…

— Ну и как? — спросила она.

— В смысле?

— Я тебе хоть чуточку нравлюсь?

Краснов хмыкнул; какое то время он молчал, не зная, что ответить. Он почти не имел опыта общения с девушками, которые моложе его, потому что на четыре с лишним года был оторван от гражданской жизни. Он понимал, о чем можно говорить с такими, как Марина, и еще — отчасти — с знакомыми по детству и юности девушками вроде соседки Анны. Но при общении с незнакомыми девчонками он испытывал сложности: они, эти юные щебечущие создания, определенно, являются выходцами с какой то другой планеты и даже разговаривают на каком то своем наречии, лишь на первый взгляд напоминающем по звучанию привычный уху русский язык…

— Гм… А где ты одежду раздобыла? Неплохой у тебя такой прикид. Тебе идет…

— Тимофеевна выручила. — Дарья поправила лямку, сползшую вниз по обнаженному плечу. — Она… она золотой души человек! И хозяин… Федор Николаевич… он тоже — добрый!

Она подошла вплотную к Краснову, положила ему на плечи руки, привстала на цыпочки и… поцеловала его в небритую щеку.

— Спасибо тебе, друг. Ты меня той ночью выручил из беды. Я тебе, дорогой, этого не забуду! Считай, что я у тебя в долгу.

Они стояли так несколько секунд. Краснов осторожно освободился из ее объятий; краем глаза он видел Тимофеевну, которая, — она занималась прополкой — как ему показалось, исподтишка наблюдала за ними.

— Ты чего босая ходишь! — сказал он намеренно строгим, даже грубоватым тоном. — Или не нашла себе обувки?

— Все у меня есть: и одежда, и обувь! И все подобрано по размеру, представляешь?! Но я босоножки не стала обувать — когда еще удастся по травке, по земле босиком походить!

Краснов усмехнулся: как он уже знал, Татаринцев по поручению Тимофеевны попутно, когда ездил в город, наведался на вещевой рынок. И закупил там кое что из одежды, белья, обуви — по списку, который был составлен заботливой и внимательной к «мелочам» хозяйкой.

— Дарья, нам надо поговорить.

— Я тебе тоже самое хотела сказать, Дмитрий. Кстати… а можно я буду назвать тебя.

— Дима?

— А откуда ты знаешь мое имя?

Она улыбнулась, забавно сморщив носик.

— А это что, какой то секрет? Я ведь слышу, как к тебе обращаются старшие.

— Ладно, — сказал Краснов. — Можешь называть меня по имени. Но копать глубоко, выспрашивать меня или этих двух взрослых людей о каких то деталях биографии — не рекомендую!

Он на короткое время оставил девушку одну. Прошел к мосткам, ополоснул лицо и руки в чистой родниковой воде, которая вытекает из пластиковой трубы в «копанку». Не вытираясь, натянул на мокрый торс рубашку с коротким рукавом. Потом взял «смуглянку» за руку и отвел ее за сруб бани, почти к самой опушке рощи, где имелась деревянная скамейка.

— Присаживайся, — сказал Краснов. — Ты вот что, Дарья… Меня вся твоя биография не интересует! Понятно? Мне на фиг все это не нужно! Но. Но… Как то так случилось, что мы оказались… вот здесь, в это время, в данном месте! Проблема, не так ли?

— А мне тут нравится. И люди хорошие… гостеприимные.

— Не перебивай! Так вот. Кое что следует зарубить на носу. Сначала скажу я — на тему той ночи, когда ты запрыгнула в мою машину…

— И тем самым — спаслась!

— …и тем самым превратилась в мою головную боль!

Краснов вытащил из пачки сигарету, сунул ее в уголок рта.

— Значит так… — он прикурил от зажигалки, сделал пару глубоких тягов и лишь после этого продолжил. — Я в тот вечер оказался т а м случайно. Это то понятно тебе?

— Я умная девочка, — Дарья водрузила себе на нос пластиковые очки «made in China», которые, как ни странно, оказались ей к лицу. — И вообще: слово мужчины для меня — з а к о н!

— Как то слабо мне в это верится.

— Меня так воспитали. В том духе, что я должна всегда считаться с мужским мнением.

— Тогда чего ж ты все время меня перебиваешь?!